Галицко-Волынская Русь - [182]
На Волыни таковыми мало-помалу становятся возмужавшие Романовичи, надежно упрочившие свои внутриполитические позиции и во второй половине 1220-х годов перешедшие к активной внешней политике. Это, в частности, выразилось в возобновлении их борьбы за Галич теперь уже с опорой на собственные силы (т. е. военную организацию волынских общин), а не с помощью своих венгерских или польских покровителей. Действия Романовичей простираются и за пределы Руси: они заключают военный союз с польским князем Конрадом Мазовецким, ведшим борьбу за великопольский престол, предоставив ему «помощь великоу». Предпринятый ими поход особенно подробно описан летописцем, отметившим, что русские воины взяли тогда «пленъ велик», «многоу челядь и боярыне» и возвратились домой «с честью» и «со славою». То был действительно выдающийся успех Даниила, «иныи бо князь не входилъ бе в землю Лядьскоу толе глоубоко, прочь Володимера Великаго, иже бе землю крестилъ»[2539].
Не меньший успех был достигнут Романовичами на востоке, в отношениях с киевским князем Владимиром Рюриковичем. Когда-то последний произнес в адрес Даниила полные вражды и неприязни слова: «Бо бе отець его постриглъ отца моего»[2540], объясняя этим свое участие в войне с Романовичами, где он вместе с черниговским князем Михаилом Всеволодовичем возглавлял обширную коалицию, вторгшуюся на Волынь[2541]. Волынским князьям удалось изменить это неблагоприятное для себя соотношение сил. Используя противоречия между киевским и черниговским князьями, Даниил принял сторону первого и, как говорит летопись, «пришедшоу створити миръ межи има», т. е. выступил посредником на мирных переговорах. Деятельность такого рода приносила немалые дивиденды: за свои услуги Романович «из Роускои земля взя собе часть — Торцькии»[2542].
Занявший галицкий стол королевич Андрей не остался в стороне от происходящих событий: «По тех же летехъ движе рать Андреи королевичъ на Данила»[2543]. Причину конфликта можно понять, если вспомнить о тесных союзнических отношениях венгров с черниговскими князьями. Исследователи говорят даже о существовании устойчивой венгерско-черниговской коалиции, направленной против Даниила и его союзников, главными деятелями которой были королевич Андрей, король Бела IV, князья Михаил Всеволодович и его сын Ростислав[2544]. Этот союз завязался еще в 1228 г., и когда киевский князь Владимир и черниговский Михаил направили войска на Волынь, сидевший в Галиче королевич повел себя как их союзник («миръ имеяше со Володимеромь и Михаиломъ»)[2545].
Положение изменилось, когда киевский князь принял сторону Даниила и сам обратился к нему за помощью: «Идеть на мя Михаилъ. А помози ми, брате!»[2546] Союз Волыни и Киева всегда представлял повышенную опасность для Галичины, и со времени обретения самостоятельности местные князья (если они не были выходцами с Волыни) изо всех сил противодействовали такому союзу. И Владимир-Волынский, и Киев имели с Галичем давние политические счеты[2547], и поэтому союз между ними создавал опасный перевес сил, угрожающий суверенитету галицкой общины. Чтобы предотвратить развитие событий в неблагоприятном русле и в то же время оказать помощь своим союзникам в Чернигове, королевич Андрей пускается на весьма рискованный шаг и, вопреки обыкновению, первым начинает войну с Даниилом.
К этой войне галицкий князь подготовился достаточно основательно. Летописец говорит, что в войске Андрея помимо венгров и галичан, возглавляемых воеводой Глебом Зеремеевичем, участвовали также белзский князь Александр Всеволодович и безымянные болоховские князья: «Бе бо с королевичемь Олександръ, и Глебъ Зеремиевич, инии князи Болоховьсции, и Оугоръ множество»[2548]. Куда же направилось это войско? М. С. Грушевский, на наш взгляд, допускает ошибку, говоря, что то был поход на Волынь: «Воспользовавшись отсутствием Даниила, который пошел в Киевщину — спасать своего союзника Владимира, королевич Андрей где-то на второй год (1232/33) выбрался походом на Волынь»[2549]. Такая трактовка не учитывает особенностей войны Андрея с Даниилом как столкновения двух коалиций — венгерско-черниговской и киевско-волынской. Получается, что галицкий князь всего лишь исподтишка напал на волынские земли, улучив подходящий для этого момент. Ближе к истине точка зрения В. Т. Пашуто, писавшего: «В том же году королевич Андрей, действуя, видимо, в контакте с черниговским князем, попытался напасть на восточную Волынь»[2550]. Но, как и М. С. Грушевский, В. Т. Пашуто ошибочно направляет поход Андрея на Волынь, чем входит в противоречие с показаниями источника[2551].
Летопись определенно указывает, что поход галицкого князя был направлен на Киев и имел целью войну с новоиспеченными союзниками — владимирским и киевским князьями, пребывавшими тогда в Киеве. Это отлично понимал Даниил; получив известие о наступлении войск Андрея, он обращается к своему союзнику Владимиру Рюриковичу: «Брате! Ведаюче обею наю, идуть наю»[2552] О. П. Лихачева переводит эти слова так: «Брат, я знаю, что они идут на нас обоих»[2553]. Маршрут следования войск королевича также свидетельствует, что его целью был Киев, а не Волынь. Андрей «иде к Белобережью», а ему навстречу ехал «во стороже от Данила ис Кыева» боярин Володислав. «И стрете рать во Белобережьи, и бившимся имъ о рекоу Солоучь». Здесь Данилова «сторожа» остановила войска галицкого князя и оттеснила их до реки Деревны, ударив из Чертова леса
