Галицко-Волынская Русь - [161]
Находит соответствие в действиях галицкого князя и другой отразившийся в русской сказке мотив испытания зятя-преемника «трудными задачами». Когда в 1219 г. союзное венгерско-польское войско двинулось на Галич восстанавливать права королевича Коломана, Мстислав покинул город, поручив оборону Даниилу: «Мьстиславоу же не могшоу биться съ Оугры и просяше зятя своего Данила и Олександра (белзского князя Александра Всеволодовича. — А.М.) да быста затвориласта в Галиче. Обещяся емоу Данилъ и Лександръ ити в Галичъ. Данилъ же затворися в Галиче, а Олександроу не смевъшю»[2281]. Под руководством Романовича галичане успешно отразили вражеский приступ, совершив, по-видимому, настоящий подвиг, так что многочисленные войска противника «не могли стояти» против них и отступили[2282]. Даниил выполнил и другое «задание» тестя: по требованию Мстислава он, несмотря на блестящую победу, оставил Галич и, рискуя жизнью, пробился сквозь неприятельские войска к своему «отцу»[2283]. За это последний «великоую похвалоу створи Данилови, и дары емоу дасть великыи, и конь свои борзый сивый.»[2284].
Обращает внимание, что «брачная политика» Мстислава Удалого приводит к острым конфликтам князя с его зятьями, как с Даниилом, так и с Андреем, пытавшимися лишить своего тестя стола и далее убить. Объяснить этот феномен можно как следствие рассматриваемого нами обычая престолонаследия по линии свойства. Согласно В. Я. Проппу, из двух способов передачи престола (от тестя к зятю и от отца к сыну), отразившихся в русской сказке, первый отличается конфликтностью: «Это — конфликтная ситуация, ведущая к убийству владетеля престола…»[2285]. Важно и другое замечание ученого: «…борьба за престол между героем и старым царем есть явление вполне историческое»[2286].
Иногда в сказке обычай передачи власти новому правителю действует в несколько смягченном виде: «Конфликт улаживается мирно. Царь отдает зятю пол царств а, и оба продолжают царствовать — никакого убийства здесь нет. Или, женившись на дочери царя, герой мирно ждет смерти тестя и вступает на престол только после смерти царя»[2287]. Видимо, на это и рассчитывал Мстислав, уступая Перемышль Андрею а затем, спустя несколько лет, предлагая Даниилу: «…ты возми Галичъ а азъ Понизье»[2288]. Но без конфликта все-таки не обошлось. «Зять твои оубити тя хочеть», — сообщает Мстиславу белзский князь Александр о тайном замысле Даниила, и Мстислав без колебаний верит этим словам[2289]. Вскоре такой же конфликт вспыхнул между Мстиславом и его вторым зятем Андреем: «Андреи же, послоушавъ лестиваго Семьюнка (лстиваг семеона, — по Хлебниковскому и Погодинскому спискам. — А.М.) Чермьнаго, и бежа во Оугры и нача воздвизати рать»[2290]. Отметим, что гибель старого царя от неприятельской армии — один из способов его умерщвления, известный сказке и имеющий свои исторические корни[2291].
Зимой 1226/27 гг. венгерский король во главе большого войска вторгся в Галичину, однако воевать с Мстиславом и силой брать Галич не стал. Целью похода было заставить старого галицкого князя выполнять выданные ранее обязательства, соблюдать права королевича Андрея и обеспечить переход к нему как к единственному законному наследнику галицкого стола. Вот почему, достигнув соответствующей договоренности с Мстиславом, король направляет свои войска на Волынь. Это была попытка нейтрализовать главного соперника королевича в борьбе за галицкий стол — владимиро-волынского князя Даниила Романовича.
Войска короля тогда потерпели неудачу, и, казалось бы, уже ничто не сможет помешать Романовичу вернуться в Галич. Но тут в дело вступили наиболее влиятельные и авторитетные галицкие бояре Судислав Бернатович и Глеб Зеремеевич. Они, как мы уже знаем, убедили Мстислава, только что в очередной раз признавшего своим наследником Даниила, вновь переменить решение. Удалой отдал, наконец, свою младшую дочь за королевича и уступил ему галицкий стол.
Вмешательство бояр — еще одна черта, отличающая деятельность Мстислава и других русских князей, реализующих идею соправительства. Чтобы разобраться, насколько велика была роль галицких бояр в судьбе княжеского стола и оценить значение предпринятой ими акции, нам опять-таки не обойтись без сопоставления событий истории Ганича с аналогичными общерусскими явлениями, без рассмотрения их в едином контексте.
Трудно признать правоту тех исследователей, которые, подобно Б. А. Рыбакову, утверждают, что «своеобразную политическую систему дуумвирата» «придумало» «хитроумное» боярство[2292]. Данное утверждение никак не доказано. Вместе с тем в рассуждениях историка заслуживает внимания мысль о том, что целью соправительства во многих случаях было «парализовать разрушительную силу княжеских усобиц», примирить «представителей двух враждующих княжеских линий»
