Галерея женщин - [195]
Бриджет Малланфи
Героиня этого очерка навсегда останется для меня символом одной из беднейших и грязнейших улиц нью-йоркского Нижнего Манхэттена. В памяти всплывают вечно грязные тротуары с кучами мусора на серых гранитных плитах (мертвая кошка или собака – вполне обычное явление); грязные ребятишки; грязные, темные парадные; грохот подвод и фургонов, беспрерывно снующих взад-вперед. Неприглядную картину оживляет металлический блеск Норт-Ривер[47], омывающей гранитные утесы, «палисады», которые выступают из воды сплошной серой стеной, оставляя наверху лишь узкую полоску серого или голубого неба.
Перед входом в убогий доходный дом на низкой приступке стоит миссис Малланфи: седая, крепко сбитая, скорее квадратная, чем круглая, в рабочем халате без рукавов; едва заметная выемка намекает на талию, вокруг которой почти всегда повязан грязный, линялый клетчатый фартук. Закончив мести подъезд и опершись на древко метлы, она судачит с какой-то девахой в зеленой кофточке и коричневой юбке; деваха одной рукой поддерживает младенца. Я собираюсь обратиться к миссис Малланфи с деловым предложением, поскольку помогавший мне по хозяйству Джимми уже несколько недель как бросил меня. Но сперва я становлюсь свидетелем весьма характерной сцены.
Миссис Малланфи (глянув вглубь парадной – в сторону невидимой в потемках лестницы, а после наверх – на окно третьего или четвертого этажа). На себя бы посмотрели! Ишь какие чистюли! А у самих под кроватью грязища и одеяло, годами не стиранное. Что-то не видали мы ихнего одеяла на бельевой веревке!
(В открытом окне наверху – третий этаж слева – появляется голова: большая, мордастая, с рыжими патлами по бокам. Прямо под головой – необъятный бюст, выпирающий из пеньюара или халатика и условно прикрытый треугольником красно-коричневой клетчатой косынки.)
Рыжая. Чья бы корова мычала! У кого под печкой кучи золы, у кого рыбьи головы разбросаны по полу? А санитарная служба еще удивляется, откуда в нашем квартале зараза берется! (Голова исчезает.)
Миссис Малланфи (приосанившись и еще громче прежнего). Санитарную службу вспомнила? Санитарную службу! А ребенок твой от чего помер, не знаешь? То-то! Вся эта дифтерия от грязи, только от грязи! А мужик твой по три месяца из четырех бьет баклуши. А сынок твой, пьяница, приходит посередь ночи на рогах – ни лестницы найти не может, ни двери своей не помнит, ломится ко всем подряд, людям спать не дает! (Обращаясь к девахе с младенцем на руках.) Кажись, жарковато нынче, а? (Еще разок обмахивает метлой квадратный коврик под дверью.)
Деваха с младенцем. Ох, и не говорите… Терри! Терри! А ну отойди от дохлой кошки!
Рыжая (снова высовываясь в окно наверху). Сынок мой не угодил ей, видали? А насчет кто там баклуши бьет, так это твой муж уже три месяца без дела прохлаждается – все ждет забастовки, когда нормальных рабочих нету и хозяевам кто попало сгодится. А где мой сахар? Полгода назад в долг взяла и все вернуть не можешь? А соль, а крахмал, забыла? (Голова исчезает.)
Миссис Малланфи. Прохлаждается, значит? Скажи лучше, чья дочь пошла на панель! Знаем мы, почему вы переехали, на старом-то месте мужики бегали к вам, как на дежурство, пока на вас полицию не наслали! Еще и за жилье не платили. Поделом вас выставили на улицу вместе с вашей мебелью! А где банка кофе, которую я тебе одолжила? В понедельник ровно шесть недель стукнуло. Соль она мне припомнила! И дочь твоя гулящая – у мужчин деньги берет, и сын твой пропойца – на четвереньках домой возвращается, так-то!
Ну вот, вы сами все слышали. Поверьте, я не стал бы воспроизводить этот эпизод, как и большую часть из того, что последует далее, если бы все это странным образом не задевало меня, если бы эти глупые, бестолковые, в сущности, дикие и совершенно бессмысленные дрязги не были жизнью, самой настоящей жизнью, здесь и повсюду. Наблюдая подобные сцены и вслушиваясь в абсурдные перепалки, я спрашивал себя: ну хорошо, а в чем тогда смысл и назначение творчества, если оно не гнушается такой вот тривиальной чепухи?
Но вернемся к той же дверной приступке несколькими месяцами позже. Холодный, серый, по-вечернему темный ноябрьский день. Я пришел нанять миссис Малланфи: мне опять нужна помощь с уборкой. Перед входом маленькая Делия Малланфи – ей всего четыре, хотя старшей дочери уже за тридцать, – играет с каким-то мальчуганом «в семью» на загаженном тротуаре при свете дуговой уличной лампы: из-за ненастной погоды фонари зажигают рано.
– Давай сейчас как будто шесть и ты пришел домой, понял? – говорит девчушка.
Она распрямляется и отпихивает своего дружка подальше, расчищая место для сцены возвращения мужа. Мгновенно войдя в роль, он, шатаясь и спотыкаясь, приближается к ней и… Нет, вы послушайте!
– Эй, где мой ужин? Ах ты!.. Шесть часов, а у тебя стол не накрыт! Щас как врежу!.. – Свою угрозу он подкрепляет энергичным движением детской ручонки.
Не дожидаясь, чем завершится кульминационный момент, я встреваю с вопросом. В этой игре все слишком реалистично, и я боюсь, как бы он и впрямь не «врезал» ей, и наивно удивляюсь, откуда у карапузов такие познания.
«Финансист» — первая книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Роман начинается с юношеских лет американского капиталиста Фрэнка Каупервуда и заканчивается в тот период жизни главного героя, когда он, чувствуя силу накопленных им капитала и профессионального опыта, провозглашает свой жизненный лозунг, давший название всей трилогии «Мои желания прежде всего».
«Дженни Герхардт» — одна из прекраснейших историй о любви. Критики называли ее «лучшим американским романом, который когда-либо читали». Печальная любовь романтичной Дженни и богача Лестера Кейна потрясла современников и будет трогать сердца читателей во все времена.
«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.
Издание первого романа Теодора Драйзера (1871—1945) было сопряжено с такими сложностями, что это привело его создателя к тяжелой депрессии. Но дальнейшая судьба романа «Сестра Керри» оказалась счастливой: он был переведен на многие иностранные языки, переиздан миллионными тиражами. Новые и новые поколения читателей с удовольствием погружаются в перипетии судьбы Каролины Мибер.
«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.
В «Американской трагедии», самом известном произведении Теодора Драйзера (1871 — 1945), затронуты острые социальные проблемы американской действительности, показана реальная картина деятельности американского суда, прессы и политических деятелей.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 — 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В девятый том Собрания сочинений вошли произведения, посвященные великим гуманистам XVI века, «Триумф и трагедия Эразма Роттердамского», «Совесть против насилия» и «Монтень», своеобразный гимн человеческому деянию — «Магеллан», а также повесть об одной исторической ошибке — «Америго».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В третий том вошли роман «Нетерпение сердца» и биографическая повесть «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой».
Во 2 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли повести «Низины», «Дзюрдзи», «Хам».
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).