Гадёныш - [6]
— Ну… Не красавец, конечно. Но с лица воды не пить. Разберёмся.
Антон затащил мешок на кухню, выдвинул на середину стул, и усадил на него куль. Потом вынул из-за пояса нож и аккуратно взрезал ткань на месте головы. Урод уже очнулся и обеспокоенно глядел на людей. Потом, заметив на столе свои пульт и пистолетик, уставился на них сосредоточенно.
Антон отрицательно поводил пальцем: — Даже и не думай.
Подтащил табуретку и сел напротив, упёршись тяжёлым взглядом в лицо пленному.
— Ну что? Будем говорить, или как?
Чудище, как-то понятливо очень разумно, на него посмотрело и указало взглядом на неразрезанный на туловище мешок.
— Освободить?… Ты нас за дураков-то не держи!
Тот замер и долго недоуменно смотрел на Тоху. Потом будто что-то понял. Замотал головой из стороны в сторону и зачирикал как воробей.
— Просит руки освободить, — обернулся Тоха к женщинам.
— Может ему ещё и ружьё отдать? — поинтересовалась одна.
Антон повернулся к мешку, недобро усмехаясь.
— Значит, ты решил нас на дурика взять? Гадёныш. — Коротко размахнулся и врезал чудищу по утюгу. Лицо, внешне смахивающее на каменное, оказалось мягким. Из разбитого носа потекла белая жидкость.
— Тошь, — сказала Танечка с ружьём, — Ты это… Не психуй.
Тоша пояснил: — А я и не психую. Так положено. Чтобы этот, — он кивнул на спелёнутого, — осознал серьёзность ситуации.
Пленник истошно чирикал и водил мордой вверх и вниз, указывая глазами то себе на грудь, то поднимая их к потоку дёргаными движениями.
Антон вроде что-то сообразил. Приподнялся и прикоснулся рукой к голове уродика. Тот радостно и часто закивал и опять зачастил: — Чирик, чирик. Птичка, твою мать.
Тоха прикоснулся к кривому металлическому обручу, приляпанному на плоскорожую башку. Урод закивал ещё сильнее и ещё громче зачирикал.
— Вроде, поправить просит, — сказал Тоха и поглубже насадил обруч на неровную голову.
Тот в ответ, чисто человеческим отрицанием замотал своим утюгом.
— А что тогда? — Удивился Тоха.
Плоскомордый заводил плечами, призывая вынуть его из мешка.
— Ладно, — согласился человек, — оружия у него нет, я его общупал. Таня, держи его на мушке, я ему руки освобожу. Он что-то объяснить хочет.
— А если он опять в драку кинется?
— Не кинется. Слабоват он в драке. Без своих прибамбахов он никто. Прибью, как таракана.
Антон взял нож и аккуратно разрезал ткань на груди. Так, чтобы только руки можно было вытащить.
Урод тут же высвободил их из кокона. Посмотрел на Танин ствол, направленный на него и успокаивающе помотал отрицательно харей. Мол, не надо боятся.
Снял с головы кривой обруч, постучал им по сиденью. Потом снова напялил его на свою утюгоподобную башку и заводил одним из трёх пальцев по краю. Прислушался к чему-то и выдал «нормальным» голосом — Ю кноу вот ай мейн?
Хозяева смотрели на него непонимающе.
Он снова повозюкал обруч.
— Он тарус медэ акцезэ?
Люди переглянулись недоуменно.
— Ту мие разумеешь?
— О! Уже ближе. Покрути-ка ещё, — скомандовал Антон.
— Вы меня понимаете?
— Вот теперь понимаем, — удовлетворено кивнул Тоха.
— Вы, когда ударили по переводчику, сбили настройку на эту местность, — пояснил плоскомордый.
Потом спросил у Антона:
— Какой ваш… Какое ваше имя?
— Антон, — представился хозяин, — а что?
— А моё имя…
Но Тоха грозно его перебил: — А мне без разницы твоё имя! Ты думаешь, что я тебя прибью, и всю жизнь буду вспоминать?
Пришелец обиженно замолчал.
Антон взял со стола пачку бумажных салфеток и протянул «узнику». Тот начал промокать разбитую морду и тяжело вздыхать.
— Ты кто? — Поинтересовалась одна из Танечек.
— Я, представитель… — Он помолчал, прислушиваясь к чему-то. — Я, представитель иной цивилизации.
— Пришелец? — Спросила Танечка.
— Да… По вашему, «пришелец», — с задержкой подтвердил уродец.
— И какого хрена ты тут делаешь? — Спросил Антон.
— Не надо так спрашивать… Это секретная информация.
Чудик с каждой фразой говорил всё лучше и оперативней.
— Секретная, говоришь? — Антоха опять медленно замахнулся.
Пришелец закрыл руками свой «утюг», и затараторил: — Не надо! Не надо! Я пилот! Пилот дальней разведки!
Тоха удивлённо обернулся к женщинам: — Вот блин горелый… Шпиона поймали!
— Я не шпион! Я исследователь! Я пилот флота! Дальняя разведка!
— Разница-то небольшая, — угрожающе придвинулся Антон.
— Разница огромная. Я исследую флору, фауну и представителей разума на планете. А «шпион» ищет секреты. Сами подумайте, какие ваши секреты могут заинтересовать нашу цивилизацию? Под нашим покровительством уже половина галактики, а вы на задворках мира. Какие важные секреты можно у вас позаимствовать?
— Разговорчивый, — усмехнулся Антон. Потом посерьёзнел — А женщину зачем украл, извращенец?
Пришелец опять поприслушивался к чему-то, потом возмутился: — Это вовсе не то, о чём вы думаете!
— А что же это тогда?
— Произошла ошибка. У вашей женщины появился двойник. Его надо убрать. Потому что это ставит вас в неудобное положение.
— Ты смотри, какой заботливый! — Опять недобро усмехнулся «следователь». — И как ты собирался… «убрать»?
— Просто отправить в утилизатор. Уверяю вас, это очень гуманно и совершенно безболезненно. Вспышка и всё… И потом — я не пойму вашего беспокойства. Это же всего лишь женщина.
На тему — вселенная S-T-I-K-S. Павел Дугин проснулся от резкого звука. Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы — десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова. Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял — Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы. И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый. — Что за херня?! Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
И один в поле воин. Эксперимент с человеческой памятью оживляет прошлое и делает из предателя героя.
Зачастую «сейчас» и «тогда», «там» и «здесь» так тесно переплетены, что их границы трудно различимы. В книге «Ахматова в моем зеркале» эти границы стираются окончательно. Великая и загадочная муза русской поэзии Анна Ахматова появляется в зеркале рассказчицы как ее собственное отражение. В действительности образ поэтессы в зеркале героини – не что иное, как декорация, необходимая ей для того, чтобы выговориться. В то же время зеркало – случайная трибуна для русской поэтессы. Две женщины сближаются. Беседуют.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ален Дамасио — писатель, прозаик и создатель фантастических вселенных. Этот неопубликованный рассказ на тему информационных войн — часть Fusion, трансмедийной вселенной, которую он разработал вместе с Костадином Яневым, Катрин Дюфур и Норбертом Мержаньяном под эгидой Shibuya Productions.