Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [43]
С годами его сестра Мария стала ближе к нему, чем к кому-нибудь еще. Она призналась однажды ему, что он после Господа является для нее «всем на свете».
Карл, тем не менее, не колеблясь, пользовался своей семьей так, как этого требовала политика. Его сестры и племянницы должны были беспрекословно повиноваться, если речь шла о том, чтобы продолжить плести большую сеть династии, которую его дед Максимилиан набросил на Европу.
Элеонора, которая спустя несколько месяцев после своего замужества с королем Португалии стала вдовой, была призвана скрепить мирный договор своего брата с Франциском I, королем Франции. Жизнь при французском дворе едва ли была счастливой для Элеоноры. Французы в целом были настроены против Габсбургов, и между ее супругом и ее братом постоянно шла война. Кроме того, внимание Франциска было занято целой чередой фавориток во главе с герцогиней фон Этамп[139]. Элеоноре он уделял только минимум внимания и часто брал с собой в путешествия вместо королевы свою любовницу. Всего этого следовало ожидать в браке с королем, иначе и быть не могло, Элеонора тоже это знала. Но Дантискус, польский посол в Париже, который знал Элеонору еще цветущей молодой девушкой с розовыми щеками, писал в 1531 году, что она полностью потеряла свой прежний вид, потолстела и ее красный подбородок полон гнойничков. Он добавил, что король, очевидно, заразил ее «французской болезнью» (сифилисом), так что она не могла рожать детей.
Самая бойкая из габсбургских сестер, Мария, не так просто покорилась планам своего брата. Став вдовой после битвы при Мохаче в 1526 году, она наотрез отказалась от второго супруга, которого предложил ей Карл, а именно, от короля Шотландии Джеймса[140]. Она заявила, что хочет хранить верность своему первому супругу, королю Лайошу, до самой смерти, как она писала. В ответ на это Карл уговорил ее стать наследницей тети и правящей королевой Нидерландов.
Несколько лет спустя появилась необходимость убедиться в лояльности ненадежного герцога Милана[141], и Карл решил устроить свадьбу между герцогом средних лет и своей двенадцатилетней племянницей Кристиной[142], дочерью его сестры Изабеллы, королевы Дании, которая умерла в 1525 году. Маленькая Кристина жила до этого в доме королевы Марии в Нидерландах. Но умная и смелая сестра Карла, которая сама еще ребенком была выдана замуж, яростно боролась против планов замужества и сказала брату свое мнение без прикрас: «Это против природы и против закона Божьего, выдавать замуж маленькую девочку, совсем еще ребенка, которая никаким образом не может быть названа женщиной и подвергать ее опасностям родов».
Ответ Карла был коротким и недвусмысленным: интересы империи превыше всего. В июне 1533 года был подписан брачный контракт, и бедная девочка была выдворена в Милан. Кристина стала вдовой, когда ей не исполнилось еще и четырнадцати лет.
Что касалось его собственной женитьбы, то Карл был в течение всего своего детства вновь и вновь обручен с французской, английской и венгерской принцессами, чтобы подтвердить бесчисленные союзы. В конце концов, он выбрал для себя очень разумную связь, основанную исключительно на политике и деньгах. Он писал оживленно и открыто своему брату, что он женится на принцессе Изабелле[143] из Португалии, потому что она, выйдя замуж, принесет в приданое миллион дукатов, а его испанские подданные не хотят иметь «чужую» королеву, но только «испанскую» принцессу, которая знает их язык и их образ жизни. Изабелла, наверняка, давно уже отдала свое сердце императору. Еще за два года до их обручения она, по сообщению венецианского посла, выбрала своим личным девизом известный девиз Цезаря Борджия[144]: «Aut Caesar aut nihil». — «Или император, или ничего».
Изабелла оказалась настоящей жемчужиной и супружество, заключенное на солидной основе твердых дукатов, стало чрезвычайно счастливым. На портретах Тициана[145] Изабелла предстает спокойной сдержанной красавицей с белокурыми волосами, с жемчужной нитью, обвивающей прекрасный лоб. У нее было такое же воспитание, такая же гордость и такая же сдержанность, как у Карла. «Обращенная внутрь», описывает ее испанский хронист Санта Круз; Карл тоже был «обращен внутрь».
Карл поскакал на свою свадьбу в Севилью в марте 1526 года после того, как он подписал договор в Мадриде и отпустил на волю короля Франции. Молодая пара встретилась поздним вечером в большом зале дворца и была одновременно обручена и обвенчана. Архиепископ из Толедо прочел в полночь мессу, Карл и Изабелла исповедовались, приняли причастие и благословение и были отведены в покои невесты.
В июне, чтобы убежать от жары в Севилье, они отправились путешествовать в Гранаду и провели там свои медовый месяц в восхитительных дворцах Альгамбра среди ароматов апельсиновых и лимонных деревьев.
В мае следующего года Изабелла родила сына, которого назвали Филиппом в честь отца Карла. Радость Карла была так велика, что он отпраздновал рождение корридой и собственной рукой заколол быка.
За месяц до родов Изабеллы, тетя Карла, королева Нидерландов Маргарита писала, что она молится о хороших и благополучных родах и о том, чтобы родился прекрасный принц. Она хотела бы быть в Испании и помочь в первые недели, и так как она этого не могла сделать, то послала через своего курьера очень ценный подарок: «Пояс Святой Елизаветы, про который говорили, что он уменьшает у всех женщин боли при родах. Он был найден блаженным императором Фридрихом в Венгрии и передан сыну — императору Максимилиану, спаси его господь, — который использовал его во время родов своей доброй жены, пошли ей господи прощение».
