Фвонк - [9]
36) Вдруг он перестал мешать сахар, положил ложку на стол и поднял глаза на Фвонка.
«Прошу простить, что обременяю еще и этим, но я сказал неправду».
«Неправду?»
«Нет».
И такая звучит в его голосе беззащитность, что сердце Фвонка тает и отзывается симпатией к этому человеку; он ищет помощи, он трогательный и ранимый, похожий на меня, думает Фвонк.
«Я не хотел сидеть один, стал как-то зависать, а мне надо прочитать кое-какие документы к завтрашнему дню, тут я не соврал, и я подумал — вот бы рядом был живой человек, пока я с ними работаю».
«Понимаю», — говорит Фвонк выжидательно.
«Я люблю других людей, — заявляет гость, — люблю людей, отдельных от меня».
Фвонк ужасно обрадовался и ничего не мог со своей радостью поделать, уж слишком давно никто не признавался ему в любви.
«А можно я почитаю эти бумаги тут? — спрашивает жилец. — От меня не будет шума, с документами я всегда работаю тихо, как мышка».
37) Жилец читал, сидя на диване и завернувшись в одеяло, а Фвонк дремал в кресле, изредка он просыпался и смотрел на работающего, он думает, думал Фвонк, решает проблемы, делает неотложные дела, Фвонк тоже хотел бы решать проблемы, но так поздно ночью его мозг отказывается подчиняться, начинает жить своей жизнью и мысли уплывают далеко-далеко.
«О чем ты думаешь?» — вдруг спросил жилец.
«Я думаю о брюхатых», — ответил Фвонк.
Жилец кивнул.
«О брюхатых, тогда ясно. Оно и видно, что тебя заботит что-то серьезное».
«Дело в чистоте, — стал объяснять Фвонк. — Эти брюхатые, они считают себя чище всех, а тот, кто в них растет, — он и правда сгусток света, возможностей, позитива, поэтому у брюхатых кожа сияет, зубы блестят и нюх как у животных, они нечеловечески сильны и лучатся энергией, и нет ничего более далекого от падения нравов, чем совершающийся в них процесс».
Жилец смотрел на него во все глаза.
А Фвонк чувствовал, что многое встало на место. Он сумел сформулировать это словами. Брюхатые с одного взгляда видят, сколько в нем дряни и грязи, разложения и упадничества. Они бы сразу списали его со счетов, но он застит солнце им, брюхатым, стоит у них на пути как он есть, ходячая совокупность всего, от чего они считают своим долгом оградить детей в будущем. Он — нечистоты жизни.
«Ты прав, — откликнулся жилец. — Брюхатые сияют».
«Черт-те как сияют».
«Да».
38) На следующую ночь все повторилось. В волчье время в дверь позвонил жилец. Процедура та же — извинения, чай, борода, срочные документы, Фвонк дремлет в кресле. Ни один из них не формулирует этого, но им приятно в обществе друг друга, тепло и хорошо, оба этим не избалованы.
39) Жилец отложил свои бумаги и уставился на Фвонка.
«Какой твой любимый палиндром?» — спросил он.
Фвонк задумался.
«У меня нет любимого палиндрома», — подумав, ответил он.
«А у меня: Yo, banana boy».
Фвонк покивал. Что это за человек перед ним?
40) Полчаса спустя жилец снова отложил свои бумаги.
«Ты ведь не думаешь, что у меня не жизнь, а малина?» — спрашивает он.
«Нет, конечно», — отвечает Фвонк.
«Это хорошо. А как ты сам живешь? Легко?»
«Нет».
«Но поверь, ты просто не представляешь, насколько нелегка моя жизнь. Я не могу позволить себе даже кризиса среднего возраста».
«Бедняга».
«Меня это просто бесит!»
«Приходи злиться сюда ко мне, — предлагает Фвонк. — Я привык, что люди злятся».
«Эх, как раз сейчас я мирный».
Жилец опускает глаза в бумаги и тут же снова поднимает их на Фвонка.
«Ты простой человек?» — спрашивает он.
«Не знаю, — отвечает Фвонк, — но, наверное, да, некоторым образом».
«Мне надо больше общаться с народом, с простыми людьми», — говорит жилец.
«Народ, — повторяет за ним Фвонк, пробуя слово на вкус, — это тролль со многими головами».
Жилец заходится смехом:
«Черт побери, а ты прав!»
41) «Меня разбудил сон, — говорит бородатый, — я поэтому сюда пришел».
«Правда?»
«За мной гналась всадница, она норовила затравить меня и все время кричала таким голосом, как эхо: „Кто в Норвегии всех сильнее?“ — а в руке у нее, представляешь, было ядовитое яблоко. Фу, кошмар».
«Да, звучит малоприятно. А что это была за всадница?»
«Фрукточница».
«Фрукточница?»[3]
«Яблочная дива».
Фвонк кивает, как будто теперь ему все ясно.
«Яблоко было отравленное, — говорит жилец, — у него был такой типичный вид отравы: очень красное, очень большое, очень красивое, видно, что опасное».
«И ты проснулся?»
«Да, проснулся и подумал, что чашечка чая могла бы приглушить кошмар».
«Я не умею толковать сны и не знаю, что бы это могло означать, но, по-моему, часто сны оказываются вздором, возможно, этот тоже».
«Ты прав! — говорит жилец. — Совершенно прав — сон ничего не означает, даже смешно — бояться яблока, ой не могу».
«Вот видишь, — говорит Фвонк, — совсем другое дело».
42) «Два вопроса», — говорит Фвонк жильцу, собравшемуся идти к себе вниз.
«Да?»
«Нахальство с моей стороны спрашивать об этом, но у меня сейчас, я бы сказал, тревожный период в жизни, поэтому мне было бы спокойнее знать, кто ты и кто твои друзья. Мне не хочется без нужды изводить себя лишним беспокойством».
Жилец долго смотрит на него, видно, он обескуражен вопросом.
«Какие друзья?» — спрашивает он наконец.
«Остальные двое, — говорит Фвонк. — Те другие двое жильцов, из второй комнаты».
Вашему вниманию предлагается роман хорошо известного и любимого в России норвежского писателя Эрленда Лу «Лучшая страна в мире, или Факты о Финляндии». Его герой — молодой журналист, подвизающийся на вольных хлебах. Получив неожиданный заказ написать увлекательный путеводитель по Финляндии, он не смущается того, что об этой стране ему ничего не известно, — ведь можно найти двадцатилетней давности «National Geographic» и послушать Сибелиуса. Но муки творчества — ничто по сравнению с вторгающимися в его жизнь неожиданностями, таинственной незнакомкой, байдарочным рейдом в логово «скинхедов» и всеочищающим пожаром...«Своим новым романом Лу опять подтверждает, что находится в авнгарде современной прозы» (Ларс Янссен);«После чтения „Лучшей страны в мире“ вы никогда больше не сможете рассматривать рекламно-туристические брошюры с прежним безразличием» (Франц Ауфхиммель);«Это самый достойный, умный, человечный роман, каким только норвежская литература могла встретить новое тысячелетие» (Observer Norske Argus).
Эрленд Лу (р. 1969) – популярный норвежский писатель, сценарист, режиссер театра и кино, лауреат ряда премий. Бестселлер «Наивно. Супер» (1996), переведенный на дюжину языков, сочетает черты мемуарного жанра, комедии, философской притчи, романа воспитания. Молодой рассказчик, сомневающийся в себе и в окружающем мире, переживает драму духовной жизни. Роман захватывает остроумностью, иронической сдержанностью повествовательной манеры.
Герой последнего (2004 г.) романа популярного современного норвежского писателя Эрленда Лу «Допплер» уходит жить в лес. Он убивает тесаком лосиху, и в супермаркете выменивает ее мясо на обезжиренное молоко и воспитывает ее лосенка. Он борется с ядовитыми стрелами детской поп-культуры, вытесывает свой собственный тотемный столб и сопротивляется попыткам навещающей дочки обучить его эльфийскому языку...
Дебютный роман автора «Лучшей страны в мире» и «Наивно. Супер»; именно в этой книге наиболее отчетливо видно влияние писателя, которого Лу называл своим учителем, — Ричарда Бротигана. Главный герой попадает под власть решительной молодой женщины и повествует — в характерной для героев Лу самоироничной манере — о своих радостях и мытарствах, потерях и приобретениях, внутренней эволюции и попытках остаться собой. Герои «Во власти женщины» ходят в бассейн и занимаются любовью в плавательных очках, поют фольклорные песни и испытывают неодолимое влечение к орланам-белохвостам, колесят по Европе и мучительно ищут себя...
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт звереет» — вторая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт парит мозги» — четвертая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».