Фвонк - [25]
«ЖБК была здесь позавчера», — говорит он.
«Кто?»
«Одна из твоих секретарей, не знаю, как ее зовут».
«Ты имеешь в виду Хельгу?»
«Может быть».
«А что ей было нужно?»
«Хотела вызнать, как ты сейчас».
«И что ты сказал?»
«Всякие неважные мелочи».
«Отлично».
«Еще мы переспали».
«Ого, думаю, вам обоим это доставило удовольствие».
«Мне, во всяком случае, я еще несколько часов потом был страшно доволен. Мы договорились, что она приедет на следующей неделе и я расскажу еще что-нибудь».
«Ты не сказал, что мы смешали кровь?»
«Нет, конечно. Я рассказывал только всякую ерунду».
«Отлично. Думаешь, надо строить под потолок?»
«Думаю, да».
106) Во вторник Йенс, сам не свой, вдруг возник посреди гостиной.
«Мне нужно где-то скрыться, — сказал он, — завтра утром час вопросов и ответов, и я пас, не могу, и все, мне прислали список возможных вопросов, и в нем все до одной самые неприятные темы, национализм и отслеживание компьютеров и черт с дьяволом и его прабабкой, а я и так все последние дни чувствую себя очень хрупким и совсем нестойким, и это усиливается. Ты должен позвонить Хельге и сказать, что у меня температура».
«Я не очень люблю врать», — отвечает Фвонк.
«Ничего не поделаешь, к тому же это быстро — две минуты, и готово, а в награду мы проведем весь день завтра вдвоем, как и положено кровным братьям. У тебя ведь нет никаких планов?»
107) Они провели тихий вечер вдвоем. Построив гигантскую круглую башню, полностью скрывшую телевизор, Йенс уселся на диван решать кроссворд. Время от времени он задает вопросы.
«Птица, которая кричит по ночам?»
«Сколько букв?»
«Четыре».
«Сова».
«Черт, это ты ловко. А я почему-то думал о мелких птицах, а их уйма, просто с ума сойти, но, конечно же, ты прав, это сова. А я их не люблю, сов, потому что они напоминают мне одну очкастую сову-всезнайку, коллегу по правительству, но это между нами».
«Очкастых сов не бывает», — говорит Фвонк.
«Не важно».
«Они называются очковые, только не совы, а змеи и обезьяны».
«Если ты такой пурист по части слов, то подыщи себе жильца из литературоведов. А я экономист, причем очень хороший».
108) Пока Фвонк сочиняет на ужин незатейливый омлет, Йенс смотрит «Отель „Парадиз“» и сообщает появившемуся с едой Фвонку, что ему очень жаль этих молодых людей: у них не жизнь, а вечный стресс. Они пребывают в постоянной тревоге и страхе, притом должны быть успешны, искать союзников где ни попадя и ничем не брезгуя и ложиться в койку с заведомыми идиотами. «Это почти как быть мной, — говорит Йенс, — только я не могу выиграть денег».
109) «Как тебе кажется, я по натуре победитель?»
«Безусловно».
«Ты говоришь не от чистого сердца».
«Именно от чистого».
«Нет, не от чистого».
«Как минимум ты производишь впечатление человека, вызывающего доверие, во всяком случае, таким ты казался, пока не завел привычки трезвонить мне в дверь по ночам и пить женский чай».
«То есть ты бы предпочел видеть премьер-министром Йонаса?»
«Да перестань ты уже о нем думать!»
«Как я могу не думать о нем? Он забивает собой мою голову даже больше, чем Фрукточница, ее я легко побеждаю в ближнем бою, она всегда так обижается на несправедливое обращение, что меня прямо бес под руку толкает и я закручиваю гайку туже и туже. Но Йонас никогда не обижается. Он вооружен до зубов и изворотлив, как ниндзя, всё при нем, он мог бы ходить с ядерной кнопкой в кармане, и ты бы в жизни не догадался. Он бы точно так же улыбался во весь рот, а ты бы с благоговением отменял все свои дела и встречи, чтобы побыть с ним подольше».
110) «Фвонк, а ты смотришь порно в Сети?»
«Нет».
«Никогда?»
«Да».
Они долго молчат.
«И я тоже нет», — говорит Йенс.
111) Ближе к началу часа вопросов и ответов Фвонк позвонил Хельге.
Йенс суфлировал из кулис.
«Привет, — сказал Фвонк, — приятно было повидаться. Я хотел сказать, что у Йенса разболелось горло и он не сможет принять участие в брифинге, к большому сожалению. Он передает привет и просит сказать, что ужасно расстроен. Нет, он не может поговорить сам, у него практически совсем нет голоса. Да, спасибо, так я и сделаю».
«Скажи, что нога тоже болит», — шепчет Йенс.
«Кроме того, у него болит нога и он тут хромает по комнате, бедняга».
«И еще дело, возможно, идет к голландской болезни[10], но это говорить не обязательно».
Фвонк кладет трубку.
«Должен передать тебе привет и пожелания выздоравливать поскорее».
«Она ничего не заподозрила?»
«Мне кажется, нет».
Йенс в восторге хлопает в ладоши.
«Свободный день! — произносит Йенс, сглатывая слезы. — Целый день свободы, чтоб мне треснуть!»
112) Маленькая красная японская машинка Фвонка едет на юг, к шведской границе. Охранники сели вперед, а Йенс с Фвонком устроились сзади. Йенс нацепил бороду и надел голубую шапочку Фвонка. Кроме того, на нем темные очки. Йенс мечтает затовариться в приграничной полосе и дрожит от предвкушения. Он никогда еще не ездил в Швецию на шопинг по дешевке, официальная линия правительства — выражать беспокойство по поводу несостоявшихся покупок норвежского товара.
«Я поражаюсь, Фвонк, речь о миллиардах, это, как ни крути, большие деньги, только представь себе, что мы могли бы построить на них дом для пожилых людей или поддержать полезное начинание. Сколько раз я сидел в лодке около Валена и смотрел в бинокль на эту Швецию обетованную, с дешевым мясом, дешевой выпивкой и всем подряд дешевым. Я так об этом мечтал, и вот сейчас оно свершится, но все останется между нами, ладно, ни слова Фрукточнице, это самое главное, достаточно одной фотографии меня в шведском торговом центре — и выборы, считай, проиграны, потому что Фрукточница сумеет выжать из такого снимка все, что можно, до последней капли».
Вашему вниманию предлагается роман хорошо известного и любимого в России норвежского писателя Эрленда Лу «Лучшая страна в мире, или Факты о Финляндии». Его герой — молодой журналист, подвизающийся на вольных хлебах. Получив неожиданный заказ написать увлекательный путеводитель по Финляндии, он не смущается того, что об этой стране ему ничего не известно, — ведь можно найти двадцатилетней давности «National Geographic» и послушать Сибелиуса. Но муки творчества — ничто по сравнению с вторгающимися в его жизнь неожиданностями, таинственной незнакомкой, байдарочным рейдом в логово «скинхедов» и всеочищающим пожаром...«Своим новым романом Лу опять подтверждает, что находится в авнгарде современной прозы» (Ларс Янссен);«После чтения „Лучшей страны в мире“ вы никогда больше не сможете рассматривать рекламно-туристические брошюры с прежним безразличием» (Франц Ауфхиммель);«Это самый достойный, умный, человечный роман, каким только норвежская литература могла встретить новое тысячелетие» (Observer Norske Argus).
Эрленд Лу (р. 1969) – популярный норвежский писатель, сценарист, режиссер театра и кино, лауреат ряда премий. Бестселлер «Наивно. Супер» (1996), переведенный на дюжину языков, сочетает черты мемуарного жанра, комедии, философской притчи, романа воспитания. Молодой рассказчик, сомневающийся в себе и в окружающем мире, переживает драму духовной жизни. Роман захватывает остроумностью, иронической сдержанностью повествовательной манеры.
Дебютный роман автора «Лучшей страны в мире» и «Наивно. Супер»; именно в этой книге наиболее отчетливо видно влияние писателя, которого Лу называл своим учителем, — Ричарда Бротигана. Главный герой попадает под власть решительной молодой женщины и повествует — в характерной для героев Лу самоироничной манере — о своих радостях и мытарствах, потерях и приобретениях, внутренней эволюции и попытках остаться собой. Герои «Во власти женщины» ходят в бассейн и занимаются любовью в плавательных очках, поют фольклорные песни и испытывают неодолимое влечение к орланам-белохвостам, колесят по Европе и мучительно ищут себя...
Герой последнего (2004 г.) романа популярного современного норвежского писателя Эрленда Лу «Допплер» уходит жить в лес. Он убивает тесаком лосиху, и в супермаркете выменивает ее мясо на обезжиренное молоко и воспитывает ее лосенка. Он борется с ядовитыми стрелами детской поп-культуры, вытесывает свой собственный тотемный столб и сопротивляется попыткам навещающей дочки обучить его эльфийскому языку...
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт звереет» — вторая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт парит мозги» — четвертая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».