Футурист Мафарка. Африканский роман - [49]

Сладострастно он обработал лезвием горло Массабенара, ища нить жизни, подобно тому, как копошатся, вынимая внутренности из цыплят… Когда он почувствовал между коленями неподвижное тело, он поднялся, чтобы напасть на второго моряка.

Сначала он сделал вид, что кидает ему в лицо тяжелый мешок, который он сейчас же выпустил. Потом с молниеносной быстротой кинулся в ноги негру; он произвел это нападение столь стремительно, что тот упал на палубу. Мафарка был уже на нем.

Медленно он задушил негра, оглушив ударами колена.

Наконец, Мафарка поднялся и увидел в десяти шагах, около руля, высокого и сильного человека, который поджидал его, стоя под луной.

– Вот как! Сабаттан!..

И Мафарка засмеялся от радости. Так, значит, Сабаттан подготовил этот удар в открытом море!

– Не везет, мой милый!.. Потому что ты последуешь за твоими товарищами!.. Право, если дрожь не охватывает тебя до мозга костей, то ты храбр и можешь не бояться меня! Моя сила и ловкость приносят хорошие результаты. Ты это видишь!..

И он показал ему на оба трупа, лежащие па полном свету на палубе…

– Вперед! Ну!..

И так как Сабаттан медлил:

– Ах, так! Давай покончим! Вот что, ты погрызешь вот это, вот эту гиппопотамовую кожу!..

Он поднял обеими руками тело брата, ставшим более компактным и плотным, чем кусок гранита.

– Магамал, Магамал, вот кто разобьет тебе, Сабаттан, нос!.. Магамал… Мой любимый брат! Прости, что я так трясу твое несчастное тело, изнуренное скорбью… Но надо же мне раздробить наших врагов!.. Приди же мне на помощь! Бок о бок с тобой, как на валу, мы сражаемся!.. И ты помогаешь мне всей тяжестью твоего тела!.. Твой гнев!.. Я чувствую, как он растет вместе с моим! Спасибо, спасибо, брат!..

Но произнося эти слова, Мафарка нечаянно запутался в незамеченной им веревке и упал на палубу… Момент был ужасен. Сабаттан бросился на короля.

Но сделав из вытянутых ног рычаг, Мафарка далеко отбросил от себя противника, потом схватил его за горло и прижал к перилам.

Тогда Сабаттан исподтишка начал увлекать Мафарку к краю борта, пользуясь креном судна.

Он устал меньше Мафарки и напрягал все силы, приготовляясь сбросить короля ударом плеча в море.

В этот момент приблизившийся юнга-негр закричал:

– Господин!.. Господин!.. Берегись!.. Он хочет дать тебе подножку и столкнуть тебя в воду!..

– Я упаду вместе с ним! – ответил Мафарка, кусая врага в щеку. – Вот тебе, животное!

Они упали оба вместе, обнимаясь. Но Мафарка немедленно освободился из рук Сабаттана и приподнялся над ним, давя ему плечи.

Стройный Сабаттан нырнул. Но Мафарка последовал за ним в кипящую пену.

Юнга-негр увидел, как он быстро удалялся, весь окрашенный серебристыми лучами, постепенно делавшимися зелеными и черными, по мере того, как Мафарка нырял с ловкостью дельфина.

Потом описанная кривая выкинула на поверхность Мафарку одного; из воды торчала его голова с волосами сплющенными, как бахрома, на лбу.

Сабаттан больше не показывался.

Когда Мафарка взобрался на палубу, он освободился; от своей одежды и ногой столкнул оба трупа в море…

Вокруг, в бесконечности, были облегченно вздохнувшие волны, счастливые тем, что, наконец, они освободились от надоевшей ночи. Огромная радость вздувала грудь Мафарки в то время, как весь голый, стоя на носу, он пристально смотрел туда, на восток, постепенно белевший.

Из-под скрещенных рук выступали грудные мускулы; волосатые борозды на груди были причесаны и склеены водой. Мускулы ясно обрисовывались под тонким руном, покрывавшим Мафарку с головы до ног.

Подземелья

Мафарка не мог сдержать крика радости, когда увидел, что вдали, из глубины пропасти поднимаются первые лучи солнца, окрашивающие в розовый цвет зенит и опускающиеся к королю на голову, чтобы благословить его. Точно татуированные охрой, пурпуром и индиго руки огромного идола с вертящимся, огненным животом, медленно освобождавшимся от раздвоенных облаков, спутанных, как крыши пагод.

Мафарка тотчас же опустился на колени и, подняв голову к небу, всей своей плотью и кровью начал молиться солнцу, похожий на струю воды в порфировом бассейне, усаженном олеандрами.

Молодой юнга взялся за руль и судно, убаюкиваемое хлюпанием парусов, теперь касалось острова Баламболы, холмы которого, одутловатые от зелени, были окаймлены темными лесами, с разорванным контуром, вырисовывавшимся пробойником на бледном небе.

Этажами расположенные сады мягко свисали с террас, чтобы коснуться волн склоненными ветвями, подобно женщинам, лежащим на корме и предоставляющим руки с кольцами на пальцах течению воды.

Мафарку окутал ароматный и сладкий запах острова, огромный профиль которого странно отражался в море. Видно было, как в водоворотах гибко танцевал призрачный храм с черноватым фасадом, с флорой подвижного мрамора и с лихорадочными колоннами.

Скользя по этим эфемерным картинам, король вдруг был схвачен детской гордостью молодого наивного артиста. Не для того ли, чтобы понравиться ему, били ключом голоса́ невидимых селений, как поющие источники с едкой свежестью?

Новый свет входил в его глаза гибкими и ясными струями, которые омывали его душу и постепенно погружали его изнуренное тело в ванну сна, ледяную, голубоватую и чистую.