Футурист Мафарка. Африканский роман - [22]

– Встань, – сказал Мулла, – и иди за мной! Я отведу тебя к нашему верховному вождю, Брафану-эль-Кибиру, который будет так добр, что примет тебя в своей шелковой палатке, вышитой жемчугами и золотом.

Сказав это, негритянский генерал повернулся и пошел, сопровождаемый Мафаркой, в середину армии негров. Он прыгал по уже раскаленному песку гибкими, мерными и длинными прыжками, скользил между кострами, окаймлявшими дымящийся рядом лагерь.

И Мафарка задыхался, волоча за ним следом свое тело: он скорее качался, чем шел, притворялся, что ежесекундно падает на разбитые усталостью колени. Порою он проводил скорбно ладонью по глазам, сожженным пылью; он держал их полузакрытыми, чтобы сделать вид, что у него мучительное гниение век.

Сильный запах перца, благовоний и корицы долетал на медленных клубах ветра; они приподнимали свои песочные мантии и снова складывали их, ложась на некотором расстоянии, как пилигримы в храме Мекки. Мафарка сделал шагов двести, и перед ним выросла огромная палатка. Она была наполовину красная, наполовину черная, вся зажженная отражением песков.

Разгневанная и раздвоенная геометрия этой коричневой палатки изрезывала пылающую небесную лазурь. Каштановые крылья палатки, отягченные зеленоватыми стекляшками и надутые пустынным ветром, были похожи по временам на старую подводную часть судна, усеянную водорослями и мхом. У входа стоял колоссальный негр, совершенно голый, с широкими ногами и массивной головой. В его кудлах грациозно раскачивался целый сад разноцветных страусовых и павлиньих перьев. В его взгляде и позе была какая-то непринужденная элегантность, в одно и тоже время барская и кочевническая, которая мгновенно очаровывала.

Лопасти его ушей были проткнуты кружками из душистого дерева.

Это был великий вождь Брафан-эль-Кибир, лично наблюдавший за работой двух десятков солдат, которые сидели на корточках и старательно покрывали наконечники копий желтым ядом.

Мулла скрестил на груди руки и согнул спину перед вождем. Обменявшись потихоньку несколькими словами, оба начальника сделали Мафарке жест приблизиться и исчезли в палатке.

Он ловко проскользнул вслед за ними в треугольное отверстие и очутился в красноватом и теплом полумраке, где смутно шевелились, вровень с землей, силуэты воинов.

Вторая дверь, открытая в глубине, выходила прямо в центральную аллею огромного лагеря, вдали примыкавшего к охровым горам Баб-эль-Футук. Эта большая дорога была выбита направо и налево океаном белых и черных крупов; их летящие свирепые гривы, страшный приторный запах и неистовое ржание как будто вздували полотно палатки.

По приказу Брафана-эль-Кибра открыли другие треугольные отверстия и Мафарка мог тогда различить негритянских генералов; они сидели все на полу, скрестив ноги, кругом него.

Все они были похожи на Муллу своими лицами, блестящими под кудлами, как металл, наполовину еще скрытый в жильной породе; но их тела были самой разнообразной черноты. Тут были груды масляной и вонючей черноты, заросшие густой шерстью; руки цвета сухого посеревшего перца, кофейные плечи, бицепсы раздутые, как картофель; ноги походившие на огромные раздавленные картофелины, чешуйчатые, с облупившейся кожей, кривые, как корни, с большими окаменелыми пальцами.

Они все были заняты чисткой оружия. Таким образом, Мафарка, севший возле Брафана-эль-Кибира, мог, не спеша, не подавая вида, изучить все страшные кортики негров из Балоло, копья Игузов и деревянное метательное боевое снаряжение, которым пользуются Бенгальские охотники. Внезапно внимание Мафарки было привлечено странным орудием, употребление которого торжественно объяснял Мулла. Это был дротик длиною в два локтя, имевший форму распластанной ветки, у которой широкие цветы были снабжены острыми лезвиями, а крючкообразные почки похожи на орлиные клювы. Держать это оружие надо было за маленькую рукоятку, покрытую кожей, и кидать горизонтально, вроде того, как дети бросают рикошетирующие камешки в морскую волну.

Затем сильными и живописными жестами Мулла нарисовал те опустошения, которые производятся этим страшным оружием, которое, вдруг оживая под давлением рук, летит повсюду, кусая направо и налево, выскакивая из разорванных животов для того, чтобы вцепиться в другие животы или в другие лица, в своем веселом вертящемся полете, автоматически ускоренном эластичными клапанами, вырывая глаза, уши, пальцы. Словом: разъяренная, злопамятная оса, хищная птица, пьяная от крови, сходящая с ума.

Брафан-эль-Кибир слушал эти объяснения не особенно внимательно, занятый большим дротиком формы омара, опустошенный живот которого он старательно наполнял, наливая туда зеленоватую смесь, содержавшуюся в маленьком каменном флаконе. Потом вождь с удовольствием заметил, что клешни, продырявленные маленькими капиллярными каналами, очевидно, не были закупорены, так как их кончики, при встряхивании этого мрачного оружия, зацветали зеленоватой каплей. Мафарка узнал яд котлов, который должен был проникать в раны, производя там немедленное разрушение.

Другие дротики в виде скорпионов и палицы, похожие на черепах с острым щитом, также интересовали его. Но вдруг Мафарка заметил устремленный на него испытующий и свирепый взгляд Брафана-эль-Кибира и пробормотал жалобным, гнусавым голосом: