Фурье - [8]

Выступая с критикой якобинского правительства, «бешеные» упрекали Конвент в бездеятельности. Они требовали введения смертной казни для спекулянтов, усиления революционного террора. Их требования ввести всеобщий максимум (то есть установить твердые предельные цены на продукты) и террор против скупщиков все чаще повторялись в петициях и решениях народных обществ, на улице — в очередях у хлебных лавок. 8 июня 1793 года в Генеральном совете Коммуны Варле зачитал свою торжественную декларацию прав человека о социальном состоянии, в которой требовал справедливыми мерами уничтожить неравенство. Он призывал национализировать все богатства, нажитые путем спекуляции, скупки товаров и воровства. А 25-го в Конвенте Жак Ру огласил петицию, в которой спрашивал у Конвента, какие меры приняты против спекулянтов и скупщиков. «Мы заявляем Вам, что Вы не сделали всего, что необходимо для счастья народа. Свобода — это призрак, когда один класс людей может морить голодом другой, равенство — когда богатый распоряжается жизнью себе подобных, республика — когда допускается взвинчивание цен. Если Вы не примете меры, то Ваши декреты осуществят санкюлоты». И действительно, простой народ, санкюлоты встали на защиту справедливости. На следующий день во всех парижских речных портах вспыхнули «мыльные бунты»: три дня прачки разгружали суда и делили между собой мыло, предварительно установив на него цены.

Агитация «бешеных» имела решительный успех не только среди бедноты Парижа, но и отчасти Лиона.

Впоследствии к идее обобществления торговли придет и Шарль Фурье. Это, конечно, не значит, что именно «бешеные» как-то повлияли на его взгляды. Экономические и социальные взгляды Жака Ру и Варле слишком мало в чем соприкасались со взглядами Шарля Фурье, но они жили в одно время и не могли не думать о наболевших вопросах своей эпохи.

Летом 1793 года существование республики было поставлено под угрозу. В связи с войной резко ухудшилось экономическое ее положение. Неприятель занял пограничные районы. Созданная огромная армия требовала непрерывного снабжения. Расходы на войну все росли. Обычные хозяйственные связи были нарушены, сократилась торговля. Экономический и продовольственный кризис углублялся. У булочных за жалкой порцией хлеба ночами выстраивались длинные очереди. Дороговизна, голод, издержки войны ложились на плечи народа.

Придя к власти в самый критический момент для республики, якобинцы проявили неистощимую энергию, Вождь якобинского революционного правительства Максимилиан Робеспьер был беспощаден к врагам революции. Конвент вводил смертную казнь за спекуляцию, скупку и сокрытие предметов потребления. Имущество врагов республики подлежало конфискации. С неограниченными полномочиями для установления революционного порядка Конвент направил по департаментам своих комиссаров. Террор Конвента против экономической контрреволюции привел к возникновению заговоров. Политикой массового террора, которая обрушилась не только на спекулянтов и контрреволюционеров, но и на любого «подозрительного», были недовольны широкие слои буржуазии, крестьянства и плебейства городов. Одновременно с наступлением интервентов на Париж повсеместно по стране голову подняла контрреволюция. К середине лета 60 департаментов из 83 были охвачены контрреволюционными мятежами.

Лионский мятеж — одна из самых кровавых страниц в истории французской революции. В защиту революционных завоеваний против реакции здесь выступили пролетарии. Их возглавил расстрига-священник и бывший купец Шалье. Этот трогательный фантазер, когда пала Бастилия, привез в Лион камень из стены крепости-тюрьмы, чтобы сделать из него алтарь.

В период войны департамент Роны и Луары, и город Лион в особенности, приобрел важное стратегическое значение для обороны республики. Торговый Лион с множеством магазинов и складов был основной базой снабжения армии страны и одной из главных преград для неприятельских войск на юге Франции. Но городская буржуазия, потеряв во время революции и войны возможность выгодно сбывать свои товары, была настроена контрреволюционно и все дальнейшие преобразования Конвента встречала с раздражением. К началу 1793 года Лион стал прибежищем всей контрреволюции юга. Узнав об изгнании из Конвента жирондистов, а также о волне мятежей в других департаментах, лионские роялисты готовились открыто выступить против местной власти.

В ноябре 1792 года два специально присланных депутата сообщали Конвенту о крайне тягостном положении города. «Вот уже два месяца, — писал один из них, — как громадный город, терзаемый бичом голода, находится во власти тяжелых смут… Упадок мануфактур, 30 тысяч безработных рабочих, дороговизна хлеба… Департамент напрасно пытался достать продовольствие».

Попытка Конвента вывести город из кризиса оказалась только на пользу контрреволюции. Поводом к мятежу послужило постановление администрации города о наборе в армию 6 тысяч человек, часть которых необходимо было направить в Вандею на подавление контрреволюционного мятежа. Тем же постановлением вводился принудительный беспроцентный заем у богатых коммерсантов на 6 миллионов франков и изгонялись из города все приезжие. Эти решительные меры аристократы и крупные буржуа использовали в своих интересах.