Фультон - [45]

Металлическое чудовище приближается к берегу. Еще несколько томительных минут ожидания — люк лодки поднимается и оттуда выходят ее капитан и немногочисленная команда. Крупные капли пота катятся по их лицам, груди жадно вдыхают свежий морской воздух… Фультону жмут руки, Фультона поздравляют с победой. Даже явные противники всяких новшеств чувствуют, что они были сейчас свидетелями исторического опыта, которому, быть может, суждено изменить условия будущих войн.

Одни только министерские бюрократы не так-то легко меняют свои прежние мнения. Они требуют от Фультона производства опытов в действительной боевой обстановке.

— Ваша лодка, несомненно, обладает некоторыми полезными качествами, — заявил адмирал Вилло, представитель морского министерства. — Но одними удачными маневрами судьбы сражений не решаются… Попробуйте еще дать нам доказательства пригодности изобретенной вами мины…

Фультон охотно соглашается на новое испытание.

В темную безлунную ночь на небольшом катере он незаметно подобрался к старому бригу, стоявшему на внешнем рейде. Неподалеку находилось контрольное судно с комиссией. Вахтенные ничего не видели и не слышали, пока столб огня, воды и обломков не осветил картину полного разрушения обреченного судна. На волнах, поднятых взрывом, прыгала маленькая, еле заметная лодочка с лежащим в ней человеком. В его руках был конец тонкой веревки. В другой обстановке он походил бы на рыбака, вытягивающего леску с пойманной рыбой. Этим человеком был сам изобретатель, а веревка в его руках только-что привела в действие взрывной механизм незаметно подведенной мины.

Успех фультоновской выдумки был не меньше успеха подводной лодки.

— Замечательно! Великолепно! Англичане скоро почувствуют силу наших ударов, — восторженно восклицали члены комиссии. Одни представители морского министерства не сдавали своих позиций.

— Конечно, — говорили они, иронически улыбаясь, — если англичане будут настолько любезны, Что согласятся неподвижно ожидать ваши минные катера и подводные лодки, тогда, разумеется, мы легко разделаемся с неприятельским флотом…

Фультон принял и этот вызов, носивший явно провокационный характер. Пускаться в открытое море в своей маленькой скорлупе, предназначенной только для предварительных опытов, было чистейшим безумием. Тем не менее Фультон решил выполнить и это новое требование.

Французские порты были в то время блокированы английской эскадрой. Неприятельские суда часто крейсировали у самого входа в гавань, избегая лишь попадать под обстрел береговых батарей. В темный вечер «Наутилус» со своим экипажем вышел в открытое море. Легкое суденышко сразу же стало швырять, точно щепку. Удары волн ежеминутно грозили разбить тонкую медную обшивку корпуса. Винт то зарывался в воду, то вертелся на воздухе. Лодка, несмотря на все напряжение трех дюжих матросов, еле подвигалась вперед. Наконец, поблизости показалось английское судно. Фультон быстро наполнил водой баластную камеру и пошел по компасу под водой. Перископ тогда еще не был известен. Вдруг английский фрегат повернулся и начал быстро уходить в открытое море.

Но разве лодке с тремя гребцами угнаться за трехмачтовым военным судном?

Таким образом, первая атака «Наутилуса» кончилась неудачей. В глазах беспристрастных людей эта неудача не могла иметь решающего характера для суждения о качестве нового изобретения.

Правительственная комиссия во главе с Лапласом и Монжем выразила свое полное удовлетворение результатами опытов в Бресте и поддержала ходатайство Фультона о возмещении сделанных им расходов. Пожелания Фультона были более чем скромны. Он просил дать ему только 60 тысяч франков, обещая за эти же деньги обучить трех матросов трудному искусству подводного плавания.

Все, казалось, обстояло благополучно. Удачные опыты в Бресте, блестящий отзыв комиссии. Фультон уже мечтал о постройке целой подводной флотилии, но, к сожалению, он позабыл содержание «Спящей красавицы» — чудесной сказки Перро. В ней рассказывается, что некий король по рассеянности не пригласил на крестины своей дочери злую волшебницу Карабос. Оскорбленная фея отомстила тем, что погрузила выросшую красавицу, уколовшую палец об острие веретена, вместе со всем королевством в глубокий столетний сон… Такой «феей Карабос» оказался морской министр де Гре, задетый тем, что Фультон и академическая комиссия действовали через головы министерских чиновников. Кроме того, де Гре вообще был ярым врагом всего нового, не допускавшим мысли, что оно может быть лучше, чем старое. В качестве морского министра он сделал доклад Первому консулу о результатах опытов в Бресте. Можно себе представить тон этого замечательного доклада… По словам де Гре, изобретение Фультона— всего лишь игрушка, а его обещания — пустое бахвальство. При таких условиях продолжение опытов, по мнению министра, было бы лишь ненужным расточительством государственных средств.

«Дальнейшие опыты с подводной лодкой американского гражданина Фультона прекратить», — последовала на докладе резолюция Бонапарта.

Это была совершенно необ’яснимая ошибка Наполеона, не делавшая чести его прозорливости. Он повторил ее через два года с пароходом Фультона. Бонапарт, однако, никогда не сознался в этих ошибках…