Фукусима, или История собачьей дружбы - [2]

Но переживания мои оказались напрасными. Мы с Фуку подружились в первый же день. Скажу вам, друзья, это умнейшая собака. По вечерам, когда наш старик слушал телевизор или радио, мы с Фукусимой рассказывали друг другу истории. Ну, о моей жизни и работе вы знаете почти все. Наверное, помните, что и мне довелось поработать несколько раз спасателем. Кстати, однажды, спасая ребенка, тоже мог сгореть в детском саду [2] . Но обошлось! А вообще, я собака везучая.

Истории Фукусимы, конечно, с моими подвигами не сравнить. Вот уж работенка так работенка! Я думал, что самая нервная работа у нас, собак-поводырей. Куда там! Пусть на меня не обижаются мои коллеги собаки-поводыри, но нужно сказать прямо: настоящие герои – это, конечно, спасатели. Жаль, что собакам ордена не дают. Вот Владимира Петровича президент наградил орденом Мужества, а Фукусиме вместо ордена пожизненное содержание. Но и на том спасибо. Могли ведь просто усыпить и закопать где-нибудь на собачьем кладбище. Кому нужна слепая собака? Хотя, я думаю, Петрович не дал бы. Я как-то слышал, он своему товарищу-однополчанину за ужином говорил:

– Ты знаешь, Мить, если моя Фуку помрет, я, наверное, не смогу без нее жить. Ей-богу, и сам концы отдам. Впрочем, я уже давно там должен был быть, да вот собака не отпустила. Где ты, Фуку? Иди ко мне, милая, иди…

Фуку в таких случаях всегда подходит к старику и тычет носом тому в коленку. Владимир Петрович сначала треплет ее за уши, гладит, затем наклоняется к ней, целует в нос и ласково говорит:

– Ложись, родимая, отдыхай.

– Ну, а как твой лабр? – спрашивает Митька (это он обо мне).

– О-о-о! – радостно восклицает старик. – Золото, не собака.

Представляете, каково мне такое слышать? Да от таких слов даже польку-бабочку хочется танцевать. Но я мысленно улыбаюсь и благодарю старика за столь высокую оценку моей работы.

Вот признайтесь, вы с первых строк моего повествования подумываете о том, что имя моей подопечной связано каким-то образом с Японией, ну, там с этой атомной электростанцией, с цунами, страшным наводнением и так далее. Верно? Придется вас разочаровать. Никакого отношения и даже намека наша Фукусима к японской не имеет. Но история появления на свет такого необычного имени очень интересная, я бы сказал, совсем необычная.

Мир еще и слыхом не слыхивал ничего о японской Фукусиме, а наша героиня уже совершала подвиги. Началось все с того, что отец Владимира Петровича приобрел щенка немецкой овчарки. Впрочем, слово «приобрел», наверное, в этом случае не совсем верное.

Ладно, давайте обо всем по порядку. Жил старик – а ему в ту пору было уже за семьдесят – в Подмосковье в частном доме. Однажды, совершая прогулку, Петр Иванович услышал странный писк. Остановился, прислушался и вдруг видит, сосед Гришка направляется с каким-то свертком и ведром к реке. Писк раздавался как раз из свертка.

– Ты кого там, сосед, арестовал? – спрашивает Петр Иванович и кивает на сверток.

– Здорово, Иваныч, – кивнул сосед. – Да вот зараза моя умудрилась спрятать в дровянике щенка, фук бы его побрал. Остальных еще слепыми потопил, а этот вот выжил, сволочь. Хитрющая у меня собака – родила и спрятала.

– Стой, – замахал руками Петр Иванович, – так ты что, это… топить его идешь?

– Ну да! – кивнул сосед. – А что мне, солить их, что ли? Собака-то у меня еще молодая, недавно пять лет исполнилось. Жрет, как слон. И этот сейчас, не заметишь, вымахает. Чем их кормить?

Старик подошел к соседу, протянул руки к свертку и тихо сказал:

– Ну-ка, дай взгляну на него.

– Ой, Иваныч, – сосед отстранил руки старика, – иди уже своей дорогой, не трави ты мне душу. Думаешь, я живодер? Ты думаешь, мне так просто? Самому тошно…

– Дай, говорю, – перебив, настойчиво потребовал старик.

Сосед присел на корточки и развернул сверток. Оттуда вылезла смешная щенячья голова, пленник зажмурился. Спустя некоторое время он приоткрыл один глаз и громко тявкнул.

– Фук бы тебя побрал, – вздрогнул сосед, – чего орешь?

– Упрекает он тебя, – рассмеялся Петр Иванович, – понимает все. Иди ко мне, иди, не бойся, – поманил старик щенка.

– Да дикий он, Иваныч, он людей-то еще не видел, говорю же, в дровянике прятался. Я его еле поймал. Само с гулькин нос, а кидается…

Неожиданно щенок выскочил из своих пеленок, подбежал к старику, спрятался за его ногу и, взглянув из засады на соседа, снова громко тявкнул.

– Тудыть твою мать, – рассмеялся сосед. – Ты посмотри на этого героя!

Петр Иванович наклонился и поднял щенка с земли. К удивлению соседа, овчаренок не сопротивлялся, не визжал, не брыкался. Старик поднес щенка к лицу, и тот смело лизнул его в нос.

Вы, наверное, уже догадались, что произошло дальше. Ну, конечно, Петр Иванович отменил утопление, а Фук перебрался к нему в дом. Кличку щенок получил из-за привычки соседа.

Отвлекусь на минутку, поясню, откуда у Гришки взялась эта привычка. Это тоже весьма интересно. Раньше он говорил «черт бы его побрал», или «черт побери», или что-то вроде того. Словом, любил всякие чертячьи интерпретации. И вот однажды они с друзьями отправились в лес за грибами. Вроде и лесок небольшой, а каким-то образом Григорий отстал от всех и заблудился. Сначала и значения не придал, думал, сейчас вот-вот и выйдет на дорогу, да не тут-то было. Но к вечеру испугался не на шутку. Слышит, как машины гудят, а выйти на дорогу не может, хоть тресни. Так до самой ночи и плутал по лесу. Чтобы под дикого зверя не попасть, залез на дерево и давай кричать что есть мочи. Кричал-кричал, бесполезно. Пришлось спать на дереве. Утром все то же самое. Кажется, вот еще двести-триста метров и – дорога. Ан нет, вокруг лес да лес.