Фридрих Великий - [178]

Фридрих проявлял интерес к младшим родственникам, к племянникам, племянницам, и тон его в общении с ними был полон любви. «Мое дорогое дитя, — писал он любимой племяннице, принцессе Оран-Нассауской[278], после того, как она вышла замуж, — все родные пребывают в здравии и были рады услышать о восторге, которым сопровождался твой въезд в Гаагу, — люди сообщают, что «принцесса покорила все сердца…». Мне доставляет радость слышать, что тебя, дорогая моя, так любят и ценят. Какое наслаждение ты доставляешь старому дядюшке…» И послал ей токайского вина из собственных подвалов. Позднее принцесса присылала из Голландии селедку — король всегда любил рыбу, — а он писал ей, что она «дочь брата, которого я всегда любил», и превозносил ее зрелый не по годам ум. Сватовство в их большой семье занимало значительную часть его времени; браки давали возможность заключения союзов и могли оказывать влияние на политику; по при этом Фридрих старался учитывать и эмоции. Король был одинок.

Он питал особые чувства ко второму сыну Августа Вильгельма, племяннику Генриху, умершему в 1767 году восемнадцати лет от роду от оспы. Фридрих сочинил в намять о нем панегирик, который прочел вслух перед Дьедонне Тьебо, и сердце его при этом явно разрывалось от горя. Брату, Генриху, он написал: «Это как соuр de foudra[279]. Я любил его, как собственного сына»; его письмо, содержавшее извещение о смерти, все было залито слезами. Фридрих надеялся, что однажды состоится женитьба между племянником Генрихом и его племянницей, дочерью Ульрики Шведской. Король приказал, чтобы сочиненный им панегирик зачитали перед большим скоплением народа, на публичной сессии Берлинской академии. Его «Eloges», или траурные речи, были великолепны: у Фридриха появится неутолимая потребность выступать на поминальных службах. Это бывало не только в отношении известных людей — он написал прочувствованную речь о сапожнике, Мэтью Ренгарте, за его способности, благочестие и добродетель, благодаря которым он достоин большего, чем монархи.

Фридрих был всегда готов поддержать в беде членов семьи. Когда Доротея Вюртембергская — тоже родственница — пожаловалась на правящего герцога, уже давно не выплачивающего ей положенного содержания, Фридрих разразился резким письмом[280]. Король серьезно относился к семейным обязанностям и обладал такой репутацией, что мало кто осмеливался противоречить ему. Доротее он посоветовал не ездить на воды во Францию, так как расходы, связанные с поездкой, дадут герцогу прекрасный повод заморозить ее средства. Позднее у него были и другие причины быть недовольным Доротеей.

Семья становилась источником беспокойства, но в то же время и давала утешение. Фридриха раздражала политика Швеции, и он винил в этом сестру Ульрику, королеву. Он считал опасным и нелепым, что шведы почти не предпринимают усилий, чтобы оставаться в хороших отношениях с русскими: «Я пытаюсь не допустить вашей ссоры с огромным государством, лежащим у вашего порога!» Он знал, что эти рассуждения раздражают Ульрику, но сказал, что, будучи честным братом, обязан их высказывать. В феврале 1768 года Фридрих рассматривал ситуацию, в которой находится Швеция, не как монарх, а как брат: «В Швеции существуют прорусская и профранцузская партии. Если первая почувствует слабость, то обратится к императрице Екатерине, которая вышлет ей на помощь 20 000 солдат. Есть ли у Швеции средства, чтобы противостоять России? И если Швеция освободится от русского ярма, то не для того ли, чтобы оказаться во французском? Вы заставляете меня трястись от страха за вас!» Ульрика была настроена воинственно по отношению к России, и Фридрих подозревал, что она получает субсидии от Франции, 200 000 экю.

Фридрих любил сестру Амелию, хотя ее отношение к нему не отличалось постоянством; он искренне тревожился о ее здоровье. Поразительно красивая женщина, которая никогда не состояла в браке, она походила на самого Фридриха — была категорична в разговоре и любила подшучивать над другими. Ей нравилось узнавать предсказания судьбы, гадая на картах, результатами гаданий она делилась с Фридрихом. Возможно, из-за того что Амелия бывала порой так близка к нему, остальные члены семьи, особенно Генрих, относились к ней с некоторым недоверием.

Шарлотта, герцогиня Брауншвейгская, маленькая и энергичная, «почти беззубая», разделяла любовь Фридриха к литературе и училась у него. К несчастью, ее любимая дочь Елизавета неудачно вышла замуж за кузена принца Пруссии, старшего сына Августа Вильгельма и впоследствии наследника Фридриха, и считалась неверной женой. Брак распался, и Фридрих осудил ее и приговорил к заключению в крепости Кюстрина за распутство. Ее старший брат Вильгельм — еще один племянник Фридриха — счел, что попустительствовал вызывающему поведению сестры — супружеской неверности, — и из-за этого попросил отставки из прусской армии — он командовал гвардейским полком[281]. Брауншвейги время от времени создавали и другие проблемы. Фердинанд, свояк и соратник Фридриха, как-то разгневался на одного кавалерийского полковника, найдя его полк недостаточно хорошо подготовленным. Принц приказал ему два дополнительных часа тренировать полк; тот отказался выполнять приказ; Фердинанд посадил полковника под арест; отсидев, тот обратился к Фридриху, который его поддержал. Фердинанд заявил, что его авторитет подорван, и ушел в отставку. Его возмущение попятно, но между ними в конце концов восстановился мир. И хорошо. Фердинанд был выдающимся полководцем и известным покровителем наук и искусства. Он навещал Фридриха в последние годы жизни, пережил короля и умер в 1792 году в возрасте семидесяти одного года сравнительно бедным человеком.