Фридрих Великий - [156]

Стояла очень жаркая погода. Ночь принесла немного прохлады, но сильно донимали комары. 12 августа Фридрих, находившийся среди передовых сил, смог впервые увидеть местность в запланированном для атаки секторе, у восточного фланга русских войск. Он решил, что, как только противник, реагируя на нападение, повернется фронтом на восток, его позиции будут очень сильными. К востоку и юго-востоку от русской линии располагались небольшие пруды, к югу от Кунерсдорфа. Они будут в значительной мере сковывать действия наступающих войск. Северо-восточный фланг противника опирался на низкий холм, Муль-Берге, расположенный примерно в 500 ярдах от собственно деревни, а кроме того, деревня, пруды, окружающие леса создавали много преимуществ для обороняющихся и мало для нападающих. Это явно был не тот случай, когда уязвимый фланг подвергнется косой атаке усиленным прусским Schwerpunkt.

Фридрих сел на своего коня, Сципиона. К половине двенадцатого ему удалось подвести тяжелую артиллерию, более 60 орудий, и расположить их для поддержки атаки. Орудия установили на трех позициях на трех небольших холмах, кольцом охватывающих Муль-Берге, и их задачей было подавление при помощи концентрического огня русской артиллерии на Муль-Берге и нанесение потерь войскам северо-восточного фланга противника. Прусская линия атаки формировалась к востоку от Кунерсдорфа фронтом на запад. В то же время крупные силы — Финк — были размещены под прямым углом на севере фронтом на юг за Гунхер-Флейсс, на пути марша прусских войск к позициям. Планировалось, что Финк предпримет специальный маневр, отвлекая русских на северное направление, в то время как Фридрих нанесет по ним удар с востока.

Прусская артиллерия успешно справилась со своей задачей. Пушки на Муль-Берге замолчали. Русские войска в этом районе — пять больших полков — понесли огромные потери, а затем были смяты прусской пехотой правого фланга Фридриха; и теперь Фридрих мог разместить часть своих орудий на Муль-Берге. Царила обычная неразбериха, вызванная дымом и пылью, усиленная изнуряющей жарой, но все, казалось, подчинено дальнейшему напору правого фланга войск Фридриха против северо-восточного крыла противника к северу от Кунерсдорфа. Фридрих решил лично вести войска и одновременно приказал Финку перейти Гухнер-Флейсс и вступить в бой. Время перевалило за полдень.

К западу и северу от Кунерсдорфа, однако, по другую сторону линии атаки прусской пехоты, лежала плоская равнина, Кух-Грунд. На ней Салтыков сформировал локальный фронт — узкий, прикрытый деревней справа и болотами слева. На него он поспешил направить значительные подкрепления с запада и юго-запада. Сражение теперь превратилось в дикую свалку на ограниченном участке местности и на невообразимо узком фронте.

Фридрих попытался избежать давки, для чего направил батальоны центра и левого фланга через деревню Кунерсдорф. Местность была слишком неудобна для эффективных действий кавалерии, за исключением небольшого, сравнительно открытого пространства к югу от деревни среди многочисленных прудов. Здесь происходили беспорядочные мелкие, из-за неудобства местности, кавалерийские стычки, которые не имели решающего значения. Зейдлиц был ранен, его преемник, принц Вюртембергский, тоже, командование кавалерией принял генерал фон Платеи. В конце дня Платеи попытался атаковать другую небольшую возвышенность — Гроссер-Шпицберг — в глубине русских позиций, к западу от Кунерсдорфа, но был отбит артиллерийским огнем и контратакой австрийцев и казаков, руководимых Лаудоном. Прусская атака утратила организованность. Батальоны Финка, которые храбро наступали, были остановлены и отброшены. Утомленные войска несли ужасные потери от русской артиллерии, пускавшей снаряды в смешавшуюся толпу своих и чужих, а также от огня в упор превосходящей по численности русской и австрийской пехоты. Потом прусская кавалерия побежала с поля боя под напором торжествующих австрийских кавалеристов и казаков. Фридрих попытался сорганизовать несколько батальонов и закрепиться на Муль-Берге и вокруг него, но этот фланг теперь был буквально залит огнем русских пушек, бивших прямой наводкой. Пруссаки проиграли сражение, и разгром был подчеркнут разразившейся ужасной грозой.

Под Фридрихом убило двух коней, он сам чудом избежал ранения. Его шинель была в нескольких местах пробита мушкетными пулями, одна пуля угодила в табакерку. Он несколько раз чуть не попал в руки казаков. В одном случае его жизнь и свободу спасло подразделение гусар Цитена, которым командовал капитан Притвиц: «Я пропал, Притвиц!». «Нет, ваше величество, пока мы дышим, не пропали!» Пруссаки в беспорядке, небольшими, разрозненными группами пробивались на север через Гухнер-Флейсс. В тот вечер, 12 августа, сам Фридрих переправился на западный берег реки у Рейтвейпа, уверенный, что все потеряно для него и для Пруссии. Ночной воздух над Кунерсдорфом, как и над Дорндорфом, был наполнен ужасными криками несчастных пруссаков, которых мучили и добивали казаки.

Фридрих написал Финкенштейну, что больше не способен обеспечивать руководство войсками. У него уцелело всего 3000 солдат, и армия бежит. Короче, командование переходит к Финку, и войска с этого момента должны подчиняться принцу Генриху. Чтобы хоть как-то предотвратить панику во время переправы на западный берег, он как мог передавал приказы. Но — «жестокая превратность судьбы! Я не переживу этого. Думаю, что все пропало.