Фридрих Барбаросса - [87]

Став после выборов Григорием VIII, этот папа решил вернуться в Рим и уладить спорный вопрос, который противопоставил папство Штауфену. Он написал Фридриху, что не собирается наступать на права империи, и добавил, что «не пристало папе и кардиналам брать в руки оружие и сражаться, но служить Богу молитвой» (Ш.Э. Перрен). В подтверждение своих благих намерений в качестве уточняющих предложений он обратился в тех же выражениях к Генриху VI, которого назвал «избранным императором Римлян», отменил вердикты, провозглашенные Фольмаром в отношении епископов из Туля и Вердена.

К несчастью, 17 декабря он умер в Пизе, по пути в Рим. Впрочем, эта кончина ничего не изменила в ситуации, так как кардиналы дали ему в преемники римлянина Паоло Сколари, кардинала-епископа из Палестины, избравшего себе имя Климента III, который сразу после избрания торжественно объявил о крестовом походе и обратился к Генриху VI, чтобы тот сопровождал его в Рим. Наступила оттепель.

Все эти недели Фридрих не отступал от своей цели — поддержания мира и порядка в Германии. В том же декабре 1187 года (некоторые историки считают, что это могло быть и в июле, во время набега императорской конницы в Лотарингию) он дошел до Мааса, между Ивуа и Музоном, и там встретил Филиппа Августа. Оба короля поклялись друг другу в дружбе, укрепив тем самым альянс против Плантагенетов и Вельфов, заключенный еще во времена Людовика VII. Филипп обязался изгнать Фольмара из Реймса, а Барбаросса пообещал ему передать графство Намюр Бодуэну де Эно, тестю короля Франции, а не Генриху Шампанскому, заявившему свои претензии на это наследство. Обещание это должно было быть выполнено в следующем году на ассамблее в Эрфурте, когда Бодуэн V получил в лепное владение от монарха все эти земли, а также титул маркиза Намюрского.

В это время Климент III был занят только своим возвращением в Рим. В начале 1188 года он двинулся в путь с большим эскортом, которым командовал лично Генрих VI. В феврале папа вступил в город. Сначала он в разговорах с представителями императора непрестанно демонстрировал свое желание урегулировать все насущные вопросы до организации крестового похода. В начале весны было достигнуто принципиальное согласие, а главные переговоры должны были продолжаться в течение нескольких месяцев до составления официального документа. И действительно в это время между папством и империей восстановился мир. В Германии было то же самое, так как 27 марта Филипп Гейлсбергский, не явившийся на ассамблею в Страсбурге (Рождество 1187 года), но не получивший никакой поддержки от святого престола, подчинился решениям ассамблеи в Майнце. Он попросил прощения и поклялся, что никогда не хотел оскорбить императора. Тот простил его и не вынес ему никакого приговора, если не считать наложения штрафа на население Кельна.

Эта щедрость была не только акцией политического деятеля и жестом доброты со стороны сердечного человека. Это было, главным образом, решение прощающего христианина, потому что на этой торжественной ассамблее, где он отказался сесть на трои, чтобы предоставить место председателя ассамблеи Христу — то было «Христово собрание», — он публично принял крест. Фридрих хотел быть уверенным в победе, хотя решение принял много месяцев назад.

В конце марта 1188 года, благодаря его твердости и дипломатии, благодаря принципам и средствам, определенным в 1180 и 1183 годах, он достиг успеха на всех фронтах. В Германии царил порядок, попытка нео-Вельфов с треском провалилась, королевская власть, опирающаяся на феодальные основы, была прочна. В Италии ни один город, ни один сеньор не выступали против него. Его сын Генрих VI, король Германии и Италии, пользовался всеобщим уважением. Сам папа был склонен к сотрудничеству. Почти все пункты программы, намеченной в начале его царствования, были выполнены.

ГЛАВА XIII Трагический апофеоз (1188–1190)

Решение Фридриха Барбароссы на «Христовом собрании» открывало папству и всем тем, кто в курии или вообще на Западе был обеспокоен ситуацией в святой земле, путь к осуществлению надежды, уже много лет казавшейся несбыточной. Это было завершением долгих дипломатических усилий святого престола, которые, пожалуй, сначала, были направлены больше на Францию Капетингов и на Англию Плантагенетов. Но Александр III после переговоров в Венеции думал о том, чтобы крестовый поход возглавил Штауфен; вслед за ним Луций III не побоялся высказать эту мысль официально. Патриарх Иерусалима и магистры военных орденов присутствовали в Вероне, где попросили императора включиться в их дело. Фридрих пообещал активно им заняться.

Начиная с этого момента мысль эта его уже не покидала, тогда как сердце его билось учащеннее одновременно от желания всемерно способствовать этому исключительному предприятию и от радостного предвкушения еще большего возвеличивания своего авторитета. Но из осторожности он отбросил мысль о том, что по поводу этого похода можно поторговаться со святым престолом или что ему придется ради отправки на Восток поступиться своими интересами в итальянских делах. Поэтому Фридрих занял выжидательную позицию. Когда Григорий VIII, а потом Климент III обнаружили свою готовность к согласию, не скрывая, что глазную их озабоченность вызывает святая земля, он публично объявил о своем решении участвовать в походе.