Фридрих Барбаросса - [12]
Интересно прежде всего то обстоятельство, что юный Штауфен, очевидно, с самого начала ощущал особую связь с семьей своей матери, то есть с Вельфами, постоянными противниками его дяди короля Конрада. Связано ли это с тем, что он еще в детском возрасте лишился матери, с уверенностью сказать нельзя. Но это можно легко себе представить: его отец между ИЗО и 1136 годами женился вторым браком на Агнессе, дочери графа Саарбрюкенского>[70]. Во всяком случае, абсолютно точно, что юный Штауфен уже в своих первых известных военных акциях (с 1143 года) многократно выступал на стороне Вельфов, в первую очередь своего дяди Вельфа VI. Во всех своих остальных предприятиях он занимал в высшей степени самостоятельную позицию. Ареной его военных действий стала территория Швабии, где он продемонстрировал большое упорство и свою отмеченную Вибальдом, аббатом Ставло, «военную удачу», защищая права своего дома от соперничавших с ним других знатных домов, например от Церингенов. Неизвестно, всегда ли он находился в согласии со своим отцом и, особенно, со своим коронованным дядей, осуществляя все эти военные мероприятия, участвуя в распрях и конфликтах. В некоторых случаях подобное предположение кажется в высшей степени сомнительным>[71]. Однако создается впечатление, что, пусть и не всегда поощряя отдельные чересчур независимые акции Фридриха, Конрад III все же умел по достоинству ценить своего племянника в качестве связующего звена с сильной оппозицией Вельфов.
Только в начале 1147 года Барбаросса выступает как герцог Швабии — через несколько дней после того, как под влиянием великого цистерцианца Бернара Клервоского он вместе с королем принял крест и таким образом поклялся участвовать в крестовом походе. Отныне он, с очевидностью, освободился от влияния своего отца, до сих пор господствовавшего в Швабском герцогстве. Еще до смерти отца он столкнулся с большой политикой, когда одобрил вынесенный епископом Страсбургским приговор княжеского суда в пользу монастыря Корвей и тем самым, в определенном смысле, встал на путь принятия общеимперских политических решений>[72]. В начале апреля 1174 года он унаследовал, наконец, герцогство от умершего к тому времени родителя: именно в эти дни появляется в документах его титул «герцог Швабии и Эльзаса»>[73].
В то время не могло еще быть и речи о том, что юный герцог станет главой Империи. На Франкфуртском рейхстаге в марте 1147 года королем был избран старший сын Конрада III Генрих (VI)>[74]. Этот успех государя — как раз перед началом крестового похода — был, однако, тут же поставлен под сомнение, поскольку на том же рейхстаге молодой саксонский герцог Генрих Лев предъявил ему требование возвратить герцогство Баварию. Так что едва ли обдуманное всерьез решение о начале крестового похода — несмотря на то что первоначально его воздействие на внутренние смуты было умиротворяющим — вряд ли могло стать подлинной основой для реального устранения напряженности. Напротив, она продолжала сохраняться. Фридрих Барбаросса принял участие в крестовом походе и благодаря этому в отдельных чрезвычайно успешных акциях снова сумел проявить свое уже многократно отмеченное военное мастерство. Сообщение о буре, опустошительного воздействия которой он избежал, расположившись лагерем под склоном горы вместе со своим дядей Вельфом VI, вновь свидетельствует о его тесных контактах с семьей Вельфов>[75].
В ходе крестового похода герцог не только привлекался королем к выполнению дипломатических миссий. Он участвовал в военных советах на самом высоком уровне и, наконец, оказался на внешнеполитической сцене благодаря своей вовлеченности в подготовку договора о совместных действиях против короля Сицилии Рожера, заключенного Конрадом в Фессалониках с византийским императором Мануилом>[76]. Все более вырисовывалась, таким образом, «ключевая роль»>[77] швабского герцога Штауфена, которую он получил в последние, столь трудные годы правления своего дяди. С большой ловкостью ему удавалось балансировать между двумя лагерями, демонстрируя свойственную ему политическую одаренность, которая, разумеется, осталась ему присущей и в годы собственного управления Империей.
После возвращения из крестового похода, который до такой степени не имел сколько-нибудь заметного успеха, что его можно даже характеризовать как катастрофу, внутренние раздоры в Империи вспыхнули вновь. К конфликту с Вельфами теперь добавился и тяжелый внешнеполитический кризис. Тесная связь с Восточным Римом превратила в противников Империи королевство норманнов и Францию. Папство, находившееся в состоянии тяжелого потрясения вследствие городских волнений в самом Риме, также относилось к внешнеполитической ориентации Штауфена со скепсисом. Фридрих Барбаросса в эти годы попытался еще более укрепить свое положение в качестве герцога Швабии — посредством брака с дочерью маркграфа Дипольда фон Фобурга Аделой — и тем самым основательно расширить подвластную ему территорию в восточном направлении. Кроме того, он сохранил свое срединное положение между двумя крупнейшими в Империи партиями. И хотя поначалу смерть наследника престола Генриха (VI) в 1150 году не слишком изменила его позиции во властной структуре Империи, после нее, однако, он должен был восприниматься как самый выдающийся — сразу после короля — представитель своей фамилии. Его отношения с Церингенами, вероятно, были в эти годы напряженными. В 1145 году он поборол их — своих территориально-политических соперников — с помощью оружия, а в 1147 году они возобновили существовавшие прежде родственные отношения с Вельфами посредством заключения брака Клеменции, дочери герцога Церингена, с герцогом Генрихом Львом. Об участии герцога Швабии во вновь вспыхнувшей борьбе Вельфа VI против Конрада III, закончившейся в 1150 году поражением Вельфа при Флохберге, ничего не известно. Однако упоминание его в качестве свидетеля в одной из грамот Генриха Льва, выданных в эти годы в Меммингене, указывает, что и после крестового похода он поддерживал свои контакты с Вельфами
