Фрейд - [34]

На определенном этапе самоанализа, миновав период наибольшей его интенсивности и частично избавившись от своей "истерии", Фрейд обращается к изучению сновидений, начало которому было положено сном об Ирме в 1895 году, а затем подкреплено рядом других важных снов. Эти исследования отныне играют особую роль в развитии системы самоанализа, которая сохранится и в дальнейшем в сочетании с анализом случаев забывчивости, описок, неудачных действий и всякого рода остроумия. В предисловии к "Толкованию сновидений" Фрейд постарался подчеркнуть эту мысль: "Для меня эта книга имеет и другое значение, субъективное, которое я осознал лишь по окончании работы. Я понял, что в ней заключена часть моего самоанализа, моей реакции на смерть отца, - одной из самых горестных драм человеческой жизни".

О смерти старого Якоба 23 октября 1896 года Фрейд сообщил Флиессу и добавил: "Через какие-то неясные пути, лежащие за пределами нашего сознания, смерть старика-отца глубоко поразила меня". Теми же "неясными путями" произошедшая смерть подействовала на таинственные подсознательные механизмы, породив обильный поток сновидений. Это влияние подчеркивается известной опиской, о которой нельзя не вспомнить и значение которой, возможно, даже было переоценено Фрейдом впоследствии в "Толковании сновидений" он упомянул брата Ганнибала -Асдрубала вместо его отца Амилькара). Эту описку он обнаружил сразу же после выхода книги и в письме к Флиессу особо отмечает ее: "Вчера, наконец, вышла книга. Отца Ганнибала звали не Асдрубалом, а Амилькаром. Я прекрасно знал это и сейчас неожиданно вновь вспомнил". Поскольку известно, что Ганнибал был любимым героем Фрейда в молодости, С которым он старался себя отожествить, и учитывая сделанное в 1908 году признание Фрейда, что смерть отца послужила одним из источников книги о сновидениях, подобная "ошибка" в имени отца Ганнибала заставляет задуматься.

И не явилась ли подмена имени отца именем брата своего рода данью "братьям-евреям", в которых он находил поддержку и умиротворение, а также внимательных слушателей в течение долгих лет, когда в одиночестве, отвергнутый, он создавал "Толкование сновидений"? Перед публикацией книги Фрейд обращался к проблемам снов лишь в выступлениях перед еврейской публикой. "2 мая 1896 года, - пишет Джонс, - он сделал сообщение по этой теме перед молодежной аудиторией в Еврейском научном читальном зале", а в 1897 году посвятил два вечера, 7 и 14 декабря, изложению своих исследований сновидений перед членами еврейского Общества Б'наи Б'рит, в которое сам вступил в том же году. Фрейд признает свой долг перед Обществом Б'наи Б'рит в сдержанном и эмоциональном послании, отправленном его членам 6 мая 1926 года: "... за все годы, последовавшие после 1895, два сильных впечатления в одинаковой мере подействовали на меня. Я впервые заглянул в глубины внутренней жизни человека и обнаружил много вещей разочаровывающих и даже пугающих; результатом моих нелицеприятных открытий стало то, что я потерял в этот период большинство своих личных связей, почувствовал себя вне закона, отвергнутым всеми. И это одиночество породило во мне страстное желание войти в круг избранных, умных людей, которые согласились бы дружески принять меня, несмотря на мою дерзость. Мне указали ваше Общество, как место, где я смогу найти подобных людей.

...Так я стал одним из ваших членов... Я всегда поверял вам все свои новые идеи, и в то время, когда в Европе никто не желал меня слушать, и у меня еще не было учеников в Вене, вы дарили меня своим благожелательным вниманием. Вы были моей первой аудиторией".

Общество Б'наи Б'рит, в дословном переводе "Сыны Союза", посвящавшее себя служению гуманитарным и культурным задачам в развитии современного, открытого иудаизма, основанное в США, но располагавшее группами в разных странах, сыграло заметную роль в борьбе Фрейда за развитие и победу своих идей, причем в наиболее критический момент. Оно, несомненно, развило у Фрейда, "неверного еврея", как он себя называл, искреннее и сильное чувство принадлежности если не к иудаизму, то по крайней мере к еврейскому народу. С достойной подражания пунктуальностью Фрейд участвовал во всех собраниях Общества, которые проходили по вторникам через каждые две недели. Кроме своих бесед о сновидениях он сделал также 27 апреля 1900 года сообщение по поводу "Плодородия" Эмиля Золя - писателя, вызывавшего его искреннее восхищение, за борьбой которого по делу капитана Дрейфуса, начатой в 1898 году, он внимательно следил.

Флиесс однако оставался главным доверенным лицом, "первым читателем", и благодаря письмам, которые адресовал ему его друг, мы можем проследить за движением работы Фрейда с ее колебаниями, чередованиями депрессий и состояний эйфории. Так, если в конце 1898 года он заявляет, что "книга о сновидениях бесповоротно оставлена", то два месяца спустя от этого решения не остается и следа, и он пишет: "что-то... наверняка появится в ближайшие дни". Новый рывок вперед в мае 1899 года, поскольку "сновидения, без особой на то причины, вновь обрели свою силу". Без ложной скромности Фрейд оценивает свой труд: "Это самое лучшее открытие, вероятно, единственное, что меня переживет". В июле он подводит победный итог: "В целом можно сказать, что прошедший год стал свидетелем моего триумфа". Редактирование работы настолько захватило его, что, по воспоминаниям дочери Анны, в часы обеда он приходил домой в состоянии, подобном сомнамбулическому. На ферме в Рьемерлегене, неподалеку от Берхтесгадена, в Баварии, где семья Фрейда решила провести лето, он на несколько недель обрел идеальное место для интенсивной работы: "Здесь я прекрасно поработал, в покое, без обычных забот, в почти идеальных условиях".