Фредерик Дуглас «Жил-был раб…» - [14]

Шрифт
Интервал

А Фредерик снова полез на сеновал. Сейчас он задаст быкам свежего, душистого сена. Потом начнет выводить их из хлева.

ГЛАВА 3

НА ДОРОГЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ СТАРИК


Когда Коуви, вскоре после увольнения Хьюза, тяжело заболел, жена его была уверена, что дела на плантации пойдут прахом. Но, как ни странно, этого не случилось. Скот был всегда накормлен; люди каждое утро отправлялись в поле; дрова распиливались и складывались в штабеля; бесконечная работа по сбору хлопка шла своим чередом.

Эмилии в жизни еще не приходилось видеть такой красоты. У них в горах не рос хлопок, и сейчас она глаз не могла оторвать от высоких зеленых стеблей с серебристыми коконами. Теперь, когда во дворе уже никого не пороли, Эмилия стала обращать больше внимания на все, что делалось вокруг. Она поймала себя на том, что следит за ритмичными движениями работающих негров, за взмахами черных рук, погружающихся в пышный белый хлопок. Однажды до нее долетели даже обрывки песни Все вокруг дышало миром. А мальчишка этот, Фред, так и прыгал по двору, словно жеребенок.

…Коуви кряхтел и ругался. Через некоторое время он утих и теперь сидел молча, скорчившись в кресле и глядя на стену.

Да, Хьюза он выставил за дверь, как решил, так и сделал. Но хлопот с ним было до черта. Хьюз самым серьезным образом собирался ехать в город за властями. Он бушевал: черномазый ударил его и должен быть за это наказан. Жеребенок с норовом! Он и в самом деле здорово огрел дражайшего кузена! В ту минуту Коуви едва сдержал смех. Однако, что ни говори, произошла немыслимая вещь: черный ударил белого. Вот ублюдок! Но если только люди узнают, что он, Коуви, не смог справиться с полоумным мальчишкой, которому едва стукнуло шестнадцать, все пойдет прахом. Никто уже не даст ему для укрощения ни одного раба. Вот почему требовалось замазать Хьюзу рот. Он и сам хотел уйти, но заставил Коуви выплатить ему жалованье за целый месяц вперед. А самое скверное, что он прихватил и ружье в придачу.

Хьюз божился, что ружья он тогда не нашел. Но Коуви твердо помнил, что вычистил его накануне и поставил в передней за дверью. Там оно всегда стояло, там оно было и на этот раз. И нечего рассказывать, что его взял кто-нибудь из дворовых. Ни один негр даже близко не подойдет к ружью. Нет, разумеется, оно уплыло вместе с Хьюзом, и придется в ближайшую поездку в Балтимор покупать новое.

К этому времени Коуви вполне убедил себя в том, что главным источником его бед был Хьюз. Взять хотя бы мальчишку капитана Олда. Ведь как спокойно он управляется с ним после ухода Хьюза.

Что касается Фредерика, то он отведал свободы — и до чего же это было хорошо! «Когда раба нельзя выпороть, — писал он много лет спустя, — то он уже более чем наполовину свободен».

И теперь Фредерик рассуждал, как свободный человек. Он докажет Коуви — а через него и капитану Олду — свою способность выполнять любые обязанности. Если он не понимал чего-то — он спрашивал. И не боялся больше. Ничего не боялся. Мало того, другие рабы стали поглядывать на него чуть не с благоговейным страхом. До сих пор он был всего лишь одним из звеньев той железной цепи, что приковывала их к страшной горе отчаяния. В их сердцах не было места жалости, души их были высушены, лишены надежды, тела обескровлены. Но вот они дожили до чуда! Они говорили об этом чуде снова и снова, согнувшись над своей работой. Они шептались о нем по ночам. Старики рассказывали о нем, шамкая беззубыми ртами, младенцы впитывали этот рассказ с материнским молоком.

И никто не догадывался, что это слово о чуде передавалось из уст в уста осторожно, потихоньку, и, наконец, по всему восточному побережью, в каждом поле и в каждой кухне стало известно о том, что произошло однажды утром на скотном дворе старого хрыча Коуви! И снова ожили предания, уже погребенные, казалось, навеки под лавинами горя и унижений.

До негров доходили смутные вести: кто-то «прорвался!» Следы, отпечатки ног вели на север, к Полярной звезде! И когда они шепотом толковали об этом, в тусклых глазах появлялся блеск и распрямлялись плечи.

Хорошая стояла осень. С этим должен был согласиться даже Коуви, который еле переползал из одного дня в другой. Урожай собрали богатый, и земля, которую он отвел под хлопок, обещала многое. Сомневаться не приходилось: хлопок — это дело. В будущем году он приобретет хлопкоочистительную машину и ничего другого сеять не будет. Но теперь предстоит огромная работа: взвешивать хлопок, паковать его в кипы и перевозить в город.

Силы медленно возвращались к Коуви. Одно время ему помогал Том Слейтер, однако Том не был силен в арифметике, арифметика же оказалась совершенно необходимой: ведь продувные горожане так и норовят тебя обсчитать!

Как-то воскресным вечером Коуви сидел на веранде, ожидая, пока стемнеет, чтобы можно было отправиться спать. Из-за дома показалась Эмилия с садовой лопатой в руке. Коуви ничего не имел против цветов, посаженных Эмилией. Эта лиловая грядка выглядела очень мило. Но не успела Эмилия нагнуться над цветами, как из-за дома вышел этот самый парень, Фред. Он остановился на почтительном расстоянии и поклонился.


Рекомендуем почитать
Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.