Франсиско Суарес о речи ангелов - [59]

Шрифт
Интервал

«Помилуйте мя Ангели всесвятии Бога Вседержителя, и избавите мытарств всех лукавых: не имам бо дела блага, возмерити мерилу злых моих деяний. Егда взыдете всесвятии мои Ангели предстати судищу Христову, колена преклонше плачевно возопийте Ему: помилуй всех Творче, дело руку Твоею, Блаже, и не отрини от Тебе. Поклоньшеся Владычице и Пречистей Матери Бога моего, помолитеся, яко да преклонит колена с вами, и преклонит Его на милость: милости бо сущи и Питательница, услышана будет»[124].

Легкая и мирная кончина рассматривается как отражение радости ангелов у смертного ложа; они спешат проводить душу в рай. Если человек при жизни пытался подражать жизни ангельской, то это мистическое восхождение ныне продолжается восхождением к Богу. Ангелы – спутники и вожатые. Так как даже праведник не безгрешен пред лицом божественной святости, бесы и злые ангелы, помощники Сатаны, пытаются по пути отбить душу. Они требуют уплатить долг и выкуп и тщатся заградить путь в рай. Этот момент объясняется с помощью образа мытного двора. Но, несмотря на их угрозы и на вызываемый ими страх, они бессильны нанести вред верующему, ибо Христос искупил его из царства злых духов, взойдя на крест. Ангелы противостоят бесам и отвергают любые обвинения в уже прощеном грехе. Они сопровождают души праведников, укрывая их от устрашающих морд. Если бесы не могут доказать обвинения, они вынуждены отступить. Но если умерший был слишком грешен и не уравновесил свою греховность никаким добрым делом, бесы вырывают душу из рук ангелов. Такая душа попадет в ад на муки. Но это еще не окончательный суд; окончательный суд будет вершить Христос. Так как это лишь предварительный суд, решение коего будет отменено приговором Христа, ангелов просят продолжать молитвы об усопшем. Это последний жест доброты, доступный ангелам по отношению к людям:

«Ныне убо время все моего живота, яко дым претече, и предсташа прочее ангели посланнии от Бога, окаянную мою душу ищущи немилостивно. Се, предсташа множество лукавых духов, держаще моих грехов написание, и зовут зело, ищуще безстудно смиренныя моея души»[125].

8. Ангелы и святые

Когда Православная церковь восхваляет в своих песнопениях святых на небесах, она, подобно ранней Церкви, говорит, прежде всего, о святых мучениках[126]. Вслед за св. Павлом они могли бы сказать: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил, а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия» (2 Тим 4, 7сл). Метафора состязания на стадионе весьма уместна в отношении мучеников, отдававших жизнь за веру на аренах Римской империи[127]. Венец как награда есть метафора вечной жизни, даруемой мученикам. Сам Христос со своей свитой встречает победителя и принимает его к Отцу, в славу.

Небесный ангельский мир не безразличен к этому состязанию на земле. Как только трубный глас на стадионе возвестит его окончание, и славные победители отправятся домой из мира сего, англы выходят им навстречу и приветствуют их. Славный прием, уготованный у ангелов мученикам, свидетельствует об их любви к отдавшим жизнь за Христа: отныне они могут вступить в ряды небесного сонма и быть причастными к его блаженству. Принятие и почитание на небесах могут быть описаны только в человеческих терминах. Хотя ангелы стоят над земным ходом вещей, они (вместе с Церковью) ликуют, когда на богослужении поминаются мученики:

«Мученицы Твой, Господи, / во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего: / имуще бо крепость Твою, / мучителей низложиша, / сокрушиша и демонов немощныя дерзости. / Тех молитвами / спаси души наша»[128].

Святые Отцы рассматривают мученичество как вселенскую брань, в коей участвуют ангелы и злые духи. Ангелы, защищающие и поддерживающие человека в течение земной жизни и заботящиеся о том, чтобы вверенный их попечению верующий остался невредим, своим присутствием придают мученикам мужество и неотступность. Они готовы после победы ввести их души во славу Божию.

9. Поклонение ангелам

Седьмой вселенский Никейский собор (787)[129] осудил иконоборчество и отстоял поклонение святым и ангелам, осуществляемое посредством икон и молитв. Отцы собора восхваляют человеколюбивых ангелов, которые доносят молитвы людей до Бога, заступаются за людей и передают людям милости Божии. Основание для поклонения ангелам и святым соборные Отцы выводят из учения о заступничестве. Ангелы с полным правом заслуживают поклона, προσκύνησις, – этой высшей формы уважения, дозволенной людям в античных церемониях почитания. Эту форму поклонения нужно отличать от благоговения (λατρεία), подобающего только Богу.

Ангелы – ближайшие и самые доверенные сподвижники Бога; они пребывают у Его престола, и Он облекает их любовью, святостью и мощью. Всякий, кто молит ангелов о помощи или просит о заступничестве, поклоняется им, ибо признает их прерогативы. Так, в начале каждой недели верующие вручают себя ангельскому попечению: понедельник – день поминовения ангелов. На протяжении церковного года праздники в честь ангелов отмечаются неоднократно[130]. Ангелопочитание со стороны верующих зримо выражается в том факте, что покровителями церквей выбирают ангелов. Названные в честь ангелов церкви посвящены Богу; им дают имена ангелов, а Бог освящает их ради заступнической молитвы ангелов. По словам историка Прокопия, еще император Юстиниан (527–565) воздвиг шесть храмов св. Михаилу, а восточная архитектура свидетельствует о том, что и другие христианские правители не отставали от него.


Рекомендуем почитать
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.


Бессилие добра и другие парадоксы этики

Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн  Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.


Диалектический материализм

Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].


Самопознание эстетики

Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.


Иррациональный парадокс Просвещения. Англосаксонский цугцванг

Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.


Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.