Франсиско Франко. Солдат и глава государства - [4]
В период войны борьба за переустройство государства продолжалась. В различных регионах восстали войска и принудили Марию Кристину к созыву кабинета, состоящего из представителей крыла прогресистас. Новая конституция, принятая в 1836–1837 годах, могла считаться компромиссом между старой конституцией (1812) и Estatuto Real (Королевским статутом) 1834 года. Сколь-нибудь значительного политического веса она не имела. Дальнейшие решения принимались почти исключительно военными.
Порой во взаимном противостоянии, порой объединяясь друг с другом, действовали генералы Рамон Мария Нарваэс, Бальдоморо Эспартеро, Хосе де ла Конча, Франсиско Серрано, Леопольдо О’Коннелл, Хуан Прим и Пратс, Арсено Мартинес Кампос, становясь на сторону то модерадос, то прогресистас или либерального союза.
Генералы приходили к власти, становясь фаворитами, или в результате путча. Они подавляли восстания и отражали попытки вторжения. Некоторые из них втягивали Испанию в иностранные авантюры. Другие создавали правительства и вносили изменения в конституцию. В первую очередь военные распоряжались троном. Так, Марию Кристину трижды отправляли в изгнание и дважды возвращали (1840; 1843; 1847; 1854), ее дурно воспитанная дочь Изабелла II уже в возрасте тринадцати лет была объявлена совершеннолетней (1843), однако после длинного ряда скандалов изгнана (1868)>{11}.
Последовали годы еще более бурные. Восстания постоянно держали хунту либерально настроенных генералов в напряжении. Амадео Савойский, при ее поддержке избранный испанским королем, отрекся от престола уже в 1873 году. Спешно провозглашенной республике угрожали волны новых мятежей. Пять крупных городов объявили себя «кантонами» и обратили оружие против Мадрида. Страна басков, Наварра и Каталония предоставили соединения добровольцев, по численности равные дивизиям, в подчинение внука Дон Карлоса-старшего, который и вышел во главе их к Эбро.
Вторая карлистская война (1872–1876) ослабила импровизированную республику, пронунсиаменто смел ее с лица земли (1874). Затем несколько генералов объединились вокруг Альфонса XII, достигшего совершеннолетия сына изгнанной королевы Изабеллы II, одержали решающие победы над карлистами и вынудили молодого Дон Карлоса бежать. Испания стала конституционной монархией (1876).
Альфонс XII безвременно скончался в возрасте 28 лет (1885), и регентшей на этот раз при сыне, родившемся уже после смерти отца-короля, была вновь назначена вдовствующая королева. Тем временем Антонио Кановас дель Кастильо>{12}, придерживавшийся либерально-консервативных взглядов, вел оригинальную игру. Он достиг с лидером оппозиции Паранседесом Матео Сагастой>{13} соглашения о созыве кортесов, так что стало возможно произвести смену власти между двумя крупными партиями. Такая политика, хоть и не затрагивала конституции, ограничивала свободное право голоса и давала волю коррупции, однако в результате наступило некоторое спокойствие.
В период установления двухпартийной системы (турисмо) посланцы различного толка несли в Испанию новые политические идеи. Бакунин>{14} устами некоего итальянца пропагандировал анархизм. Маркс направил своего зятя>{15} распространять научный социализм. Анархисты организовывали тайные союзы и небольшие кружки, а временами и крупные федерации. Марксисты основали Partido Socialista Obrero de Espana (Социалистическую рабочую партию Испании), а вскоре возглавили возникший в 1888 году Union General de Trabajadores (UGT) — Всеобщий союз трудящихся (ВСТ), всеобщую организацию профсоюзов.
Все это происходило на фоне предельно тяжких социальных бедствий — последствий экономического спада. Он начался в период французского оккупационного режима и достиг критического нижнего предела во время первой карлистской войны. С тех пор в отдельные моменты наблюдалась тенденция к некоторой стабилизации, однако в XIX веке Испании так и не удалось догнать сопоставимые с ней европейские страны.
При подобной бедности и отсталости метрополии все планы развития колоний оставались пустыми словами. Вследствие длительной чужеземной оккупации Испания уже потеряла все иберо-американские владения, а теперь от нее ускользали и последние оставшиеся у нее острова: Куба и Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины.
Вновь возросла роль факторов, лежащих вне пределов Испании. Там, где инвестиции были больше не под силу Испании, образовавшуюся пустоту заполнял доллар, и нетрудно было предсказать, под защитой какого флага он окажется в один прекрасный день. Остальное завершили ошибки мадридского правительства. В начале 1895 года мятежники развязали на Кубе и Филиппинах крупные восстания>{16}, а нью-йоркские газеты подготовили почву для вторжения Соединенных Штатов. Кановас, не осознавший возможных последствий происходящего, был застрелен анархистом (1897). Сагаста гордо ответил на вмешательство американцев объявлением войны (1898).
Последовавшее за этим поражение повергло испанский народ в глубокий шок. Нация очень скоро осознала, что утратила свое мировое значение, уходившее корнями в глубину веков, и отброшена назад, к исходной точке. Причины и последствия краха попыталась осветить группа писателей, ученых и философов различного толка, поддерживавших контакт с крупным педагогом Франсиско Гинером де лос Риосом и его Свободным учебным заведением.
