Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [69]

К 10 часам немцы уже гораздо лучше ориентировались в обстановке. Белые палатки французов протянулись вдоль гребня на востоке до самого Монтиньи-ла-Гранжа и к югу от Аманвиллера, кроме того, видимость была сильно затруднена, так что разобрать что-то было весьма сложно. Да Фридрих Карл и не собирался особо вникать в обстановку. Будучи уверенным в том, что большая часть французской армии уже отступила, он предположил – как и Альвенслебен двумя днями ранее, – что столкнулся с флангом их арьергарда. Поэтому он в 10.15 утра развернул свои войска. 9-му корпусу предстояло наступать на Верневиль при поддержке гвардии и атаковать позиции французов, замеченные дальше Верневиля. Но четверть часа спустя, в 10.30, Мольтке издал приказ на атаку обеими армиями. Штейнмец должен был обрушиться на позиции французов у Гравлота, а 9-й корпус вступить в бой, как уже было приказано, в Верневиле, но оставшаяся часть 2-й армии должна была развернуться и обогнуть с севера предполагаемый фланг французов в Аманвиллере. Был ли Фридрих Карл готов скорректировать свои планы в соответствии с полученной директивой или же нет, но почти одновременно с приказом Мольтке поступили сведения, которые, разумеется, подтверждали необходимость кое-что изменить. Лагерь французов был замечен в Сен-Прива, было очевидно, что Фридрих Карл и близко не подошел ни к какому флангу противника. Адъютант помчался в расположение 9-го корпуса с приказом дождаться подхода гвардии и саксонцев слева, чтобы вместе с ними атаковать, но дело зашло достаточно далеко. Незадолго до полудня артиллерия гессенцев заняла позиции за Верневилем и открыла огонь по линии обороны французов с дистанции в 900 м. Были выпущены первые снаряды сражения при Гравлоте.

Французская артиллерия тут же открыла ответный огонь.

«Везде [как писал один немецкий офицер] по всему сектору обстрела орудия изрыгали огонь и плотные облака дыма. Град снарядов и шрапнели, последнюю можно было легко отследить по белым, напоминавшим воздушные шары облачкам, замиравшим в воздухе на пару мгновений после разрыва, был ответом на воинственное приветствие с нашей стороны. Рокот митральез перекрывал шум боя…»

Дивизии Ладмиро ринулись на позиции севернее и южнее Аманвиллера, бросив в спешке и свои палатки, и ранцы, которые им уже не было суждено увидеть вновь, и обрушили на артиллерийские позиции гессенцев всю мощь огня. На защиту артиллеристов Манштейн бросил своих пехотинцев, но их встретил огонь ружей Шаспо, на который они не имели возможности адекватно ответить. Французы могли вырваться вперед и захватить четыре ведущих немецких артиллерийских орудия, а остальные тут же были бы оттянуты в тыл, и после этого схватка между солдатами Ладмиро и Манштейна вылилась бы за день в артиллерийскую дуэль, в ходе которой французские пехотинцы стоически противостояли бы обстрелу из орудий, в результате которого нанесенный им урон был бы на удивление небольшим, а гессенцы тем временем расширили свою батарею и дожидались прибытия гвардейцев слева и 3-го корпуса с тыла, что позволило бы им возобновить атаку.

С первыми залпами артиллерии 9-го корпуса Мольтке, находившийся на высотах южнее Флавиньи, понял, что его ловушка грозила захлопнуться слишком рано. Мольтке спешно направил Штейнмецу депешу, в которой предупредил, чтобы тот своими действиями не ухудшил положения.

Все, что происходит в Верневиле, утверждал Мольтке, было второстепенными акциями, и Штейнмецу незачем вмешиваться. А если уж он вмешался, ни к чему было развертывать столько пехоты: для подготовки к атаке необходима была артиллерия. Однако войска в Гравлоте, по сути, и не были частями Штейнмеца, хотя он продолжал вести себя, как будто они подчинялись только ему, но это были части 8-го корпуса фон Гёбена, который Мольтке изъял из непосредственного подчинения Штейнмецу. Заслышав артиллерийские залпы из Верневиля, 8-й корпус тут же вступил в бой[28]. Гёбен выдвинул свою головную бригаду через Гравлот и далее вниз в долину Манса для атаки французов, которые были хорошо видны в «Моску» и «Пуэн-дю-Жур». Его артиллерия была развернута к северу от Гравлота, и вскоре подтянулась и артиллерия 7-го корпуса, таким образом, батарея вытянулась на юг. Три часа спустя в его распоряжении оказалось свыше 150 артиллерийских орудий, которые с полудня до наступления сумерек беспрерывно обстреливали позиции французов на противоположных склонах. На следующий день немцы получили возможность своими глазами взглянуть на результаты обстрела.

«Среди огромных груд руин [писал один из них], простиравшихся от «Пуэн-дю-Жура» до «Моску», тела защитников, в особенности у «Моску», лежали вокруг, изуродованные до неузнаваемости снарядами немцев… Повсюду камни, окровавленный песок и лужи крови. В «Моску» и «Пуэн-дю-Жур» часть французов заживо сгорели прямо на позициях… Артобстрел обусловил огромное количество раненых, в изорванной форме, с оторванными конечностями. Везде разбросанные винтовки, сабли, ранцы и патроны, изуродованные взрывами остатки орудий, лафеты и колеса и, кроме того, очень много изувеченных мертвых лошадей».