Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [166]

Таким образом, все пошло вопреки планам Федерба. Его армия, пробиравшаяся по узким проходам, по лодыжку в слякоти, не смогла соблюсти график. Войсковой подвоз замер. Немецкая кавалерия открыто наблюдала за передвигавшимися со скоростью улитки войсками. Пехота Гёбена быстро шла на восток на перехват армии Федерба на Уазе, и 18 января крылья этих двух армий сплелись в сражении между Пероном и Сен-Кантеном, которое остановило половину армии Федерба и дезорганизовало все ее движение. Федерб понимал, что его обогнали. Он ничего не мог предпринять, лишь возвратиться к Сен-Кантену и в случае необходимости вступить в бой там.

Исход сражения Сен-Кантена не был предрешен. Что касалось сил пехоты, в распоряжении Гёбена ее было приблизительно в два раза меньше, чем у его противника, и открытые холмы вокруг города крайне затрудняли проведение атак. Условия сражения для французов были здесь ничуть не благоприятнее, чем у реки Галлю. Но боевой дух армии Федерба, хотя и численно превосходящей немцев, на самом деле был куда ниже, чем за месяц до описываемых событий. Изнуренные маршами под дождем, еще не оправившиеся от вызванного боями хаоса предыдущего дня, войска побаивались предстоящего сражения. Жандармы обшаривали город в поисках дезертиров и гнали их в бой. Позиции занимали в спешке, не утруждая себя соответствующей разведкой, и по крайней мере один комплект важнейших приказов куда-то бесследно исчез, затерявшись. Федерб намеревался отправить свой 22-й корпус, то есть самое надежное соединение, для обороны долины Соммы на позициях от Ама до дороги на Ла-Фер, а 23-й корпус вместе с резервом располагался в тылу его правого фланга для контроля линии коммуникаций в сторону Камбре. Но приказы так и не добрались до 22-го корпуса, занявшего позиции у деревень, в которых он провел ночь, – Кастр, Грюжи и Гоши, все три на левом берегу Соммы. Таким образом, каждый корпус вел свой отдельный бой по обе стороны долины Соммы, 22-й корпус оборонял холмы с юго-востока от атак 16-й и 3-й дивизий ландвера и 23-го корпуса к северо-западу от реки, отбивая атаки 15-й дивизии, а также дивизий фон Гёбена между дорогами на Ам и Камбре.

Утро 19 января выдалось туманным и сумрачным, лил холодный дождь, превративший глину в жижу. Немцы выдвинулись на Сен-Кантен вверх вдоль обоих берегов Соммы, обнаружив совершенно не готовых сразиться с ними французов. Но 22-й корпус, несмотря на отсутствие приказов, занял весьма благоприятные позиции на холмах вокруг Грюжи и вел огонь из-за груд сахарной свеклы и навозных куч, и когда немцы в 10.30 попытались атаковать, из этого ничего не получилось. За Соммой 23-й корпус со своими явно посредственными частями, сражавшийся на крайне неудобной местности, без труда был разбит немецкими частями их левого крыла. Любопытно, что в данных обстоятельствах Гёбен после исчерпания первого наступательного порыва его атаки надумал усилить свой правый фланг, который почти не продвинулся вперед, а не левый, продвигавшийся довольно успешно, тем более что прорыв его левого крыла смог бы перерезать дорогу на Камбре, служившую основной трассой отступления Федерба. И, заслышав шум сражения, который был громче южнее Соммы, он направил полк и 30 артиллерийских орудий, которые держал в резерве для того участка фронта, и с помощью этих подкреплений и маневра на окружение вверх по дороге на Ла-Фер правое крыло немцев сумело оттеснить 22-й корпус с вершин холмов и вынудить его отойти к единственному мосту, через который и было возможно отступить к Сен-Кантену. К 16 часам сопротивление французов к югу от Соммы было сломлено. И на участке севернее – тоже. 23-й корпус, никогда не отличавшийся особой стойкостью, постепенно редевший под огнем немцев, к 16.30 уже неудержимо отступал к Фобур-Сен-Мартену, а когда Федерб верхом бросился в тыл через Сен-Кантен за подкреплением, он убедился, что и 22-й корпус также разбит и спешно переправляется через Сомму.

У Федерба не имелось планов отхода, он, как и Шанзи, понимал, что отступление погубило бы армию. Его первой реакцией на разгром его линии обороны было биться в Сен-Кантене до последнего. «Газеты насмехаются над нами и кричат, что мы, дескать, только и знаем, что отступаем, – мрачно заявил он офицеру штаба. – Ладно, на этот раз мы не отступим». Но он уже ничего не мог предпринять, чтобы остановить войска. С явным запозданием он объективно оценил сложившуюся обстановку и отдал приказ на отступление – приказ, который из-за темноты и суматохи на улицах Сен-Кантена так и не добрался до командующего 23-м корпусом, пока тот едва не попал в окружение в предместьях города. К счастью, немцы, как и французы, тоже пребывали в хаосе, и ни о каком преследовании поверженного противника речи быть не могло. А этот противник тем временем всю ночь блуждал, разбегался по деревенским домам, торопливо шел по скользким дорогам к Ле-Като и Камбре, и к утру большинство солдат Федерба были уже вне опасности погибнуть или оказаться в плену. Французы потеряли свыше 3000 человек убитыми и свыше 11 000 пропавшими без вести – большей частью они ранеными или в полном здравии попали в немецкий плен. Федерб, таким образом, лишился более трети своей армии, и он не тешил иллюзиями ни себя, ни других, что, дескать, еще повоюет с этими жалкими остатками. Уцелевших он распределил по крепостям севера Франции, и Гёбен сам был доволен оставить его в покое. Наступившее после этого сражение затишье продолжилось до 28 января, когда все узнали о том, что наконец подписано перемирие.