Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [162]

Для проведения атаки этих позиций Мантейфель располагал 8-м корпусом и бригадой 1-го корпуса. Еще одна бригада выдвигалась из Руана, Мольтке также вызвал из Мезьера 3-ю дивизию ландвера, но, не дожидаясь подхода этих подкреплений, Мантейфель решил атаковать сразу 25 000 солдатами и 108 орудиями, имевшимися в его распоряжении. Разведка доложила о наличии позиций французов на холмах между Дауром и дорогой на Альбер, но, как и Мольтке у Гравлота, Мантейфель также не мог определить, насколько далеко протянулись эти позиции на север. И как Мольтке, направил часть своих сил – 15-ю дивизию – против лежавших в пределах видимости неприятельских позиций, а оставшихся развернул на север для отыскания правого фланга французов. Как и атака Мольтке, атака Мантейфеля не удалась. 15-я дивизия, атаковавшая утром 23 декабря, без труда зачистила аванпосты в деревнях долины у центрального участка позиций, но растратила силы в бесплодных попытках наступать на простреливаемых склонах за ними, в то время как действовавшие на краю левого фланга французов морские пехотинцы удерживали деревню Даур, перекрывавшую долину Соммы. 16-я дивизия кружным путем прибыла около 15 часов в деревни Монтиньи и Бехенкура и дальше вверх по реке Галлю, однако фланга французов не обнаружила, зато подверглась ожесточенной лобовой атаке. На протяжении всей долины атаки пруссаков сдерживались. Даже их сокрушительный орудийный огонь не выручил их, поскольку французские артиллеристы, которые вели огонь снарядами с взрывателями ударного действия, сумели достойно и эффективно ответить им. К 16 часам, когда короткий зимний день шел к концу, Федерб убедился, что наступательный порыв врага исчерпан и наступил момент для контратаки. По всей линии обороны французы поднялись в атаку и устремились вниз по склонам в покрытую туманом долину. Этот маневр оказался непродуманным. Атака сосредоточенными силами на один-единственный пункт, возможно, и произвела впечатление на пруссаков, но она захлебнулась, вылившись в беспорядочные стычки на улицах пылающей деревни, пока Федерб, дождавшись, когда по-настоящему стемнеет, отозвал войска назад выше на склоны.

В ту ночь французы не вернулись в места расквартирования. Федерб заставил их спать на поле битвы, единственном определенном критерии победы, и сам спал среди них. На следующее утро Мантейфель, понимая, что его войска слишком устали для возобновления атаки, убедился, что французы все еще остаются на холмах выше его, и стал готовиться к оборонительному сражению за Амьен. Но атаки французов не произошло. Федерб достиг цели, дав успешный бой, он понимал, что подкрепления немцев уже в пути и его армия не смогла бы выдержать еще одну ночь на морозе на тех же холмах. В ночь на сочельник он вместе со своими войсками отступил вдоль дороги на Альбер на безопасное расстояние в сторону Арраса. Обе стороны потеряли приблизительно по 1000 человек убитыми и ранеными, но Федерб потерял еще 1000 человек, попавших в плен к немцам при отступлении или дезертировавших. Мантейфель не организовывал дальнее преследование, приказы Мольтке на этот счет от 15-го числа были ясны. Кроме того, его отбытие из Руана послужило сигналом для активизации акций «вольных стрелков» в том районе, и 1-й корпус срочно запросил подкреплений. Мантейфель поэтому возвратился в Руан, поручив оборону Амьена и Соммы командующему 8-м корпусом генералу фон Гёбену.

К Рождеству немцы, таким образом, имели относительно стабильные фронты на реке Сомме, реке Луар и на реке Луара и хотели лишь одного – чтобы их оставили в покое. Гамбетта и Фрейсине отказались от планов наступления по сходящимся направлениям на Париж, сделав ставку на противостояние в ходе амбициозной кампании Восточной армии Бурбаки на востоке страны. Запад и север Франции поэтому застыли почти в неподвижности, но если понимать натуры Шанзи и Федерба, можно было не сомневаться, что пресловутая неподвижность надолго не затянется. Гёбен в особенности был мучим дурными предчувствиями. Крепость Перон, окруженная дивизией ландвера, все еще находилась в руках французов, угрожая коммуникациям немцев на участке между Амьеном и Реймсом. Гёбен занял позицию в Бапоме, чтобы застраховать себя от попыток Федерба прорвать кольцо блокады, но признавал, что, если бы Федерб двинулся на Перон, у него не оказалось бы сил остановить его. Федерб понимал, что его войска не в том состоянии, чтобы выдержать такую переброску, но без подкрепления Перон неизбежно падет, и военные и политические соображения требовали любой ценой предотвратить падение этой крепости. И 2 января Федерб готовился перейти в наступление.

Силы Федерба насчитывали два сильных корпуса, а немцы, блокировавшие ему путь в Бапом, располагали лишь одной дивизией и несколькими частями кавалерии. Перечисленные силы были развернуты для противостояния атаке со стороны Камбре, а не Арраса. Но Федерб недооценил и позиции неприятеля. Он рассчитывал обнаружить большую их часть западнее Бапома в Бюкуа и направил свой лучший корпус, на самом деле свой единственный по-настоящему боеспособный корпус, 22-й, на тот участок. Только его 23-й корпус двинулся непосредственно на Бапом, и половина этого корпуса, дивизия Робена, была бесполезна. Местность явно не подходила для атак: заснеженная и пустынная равнина Пикардии, и немцы в редких деревнях находились под прикрытием. Таким образом, слабая немецкая бригада, занявшая позиции в деревнях Сапинь и Беань, смогла сдержать одну французскую дивизию на главной дороге Аррас – Бапом, в то время как дальше на восток Робен позволил остановить свою дивизию всего-навсего горстке немецких кавалеристов. Лишь 3 января Федерб смог направить на Бапом 22-й корпус, но к тому времени немцы, успев сосредоточиться и закрепиться, судя по всему, были готовы сражаться за каждый дом в городе. Не желая подвергать опасности мирных жителей в ходе прямой атаки, Федерб решил воспользоваться численным превосходством для охвата с фланга и окружения гарнизона немцев. В течение 3 января 22-й корпус выдвинулся окольным путем через деревни западнее Бапома, чтобы к наступлению темноты перерезать дорогу на Альбер. Но дивизия Робена из 23-го корпуса, обеспечивавшего левый клин клещей, не высылая разведки, продвигалась вперед и была остановлена огнем нескольких артиллерийских батарей, под огнем которых французское левое крыло дрогнуло и в панике отступило.