Франко - [57]

. Чувствуя в себе силу, достаточную, чтобы справиться с левыми, Франко совершенно не хотел рисковать карьерой ради плохо подготовленного переворота. Тот факт, что другие высокие армейские чины на сей раз со вниманием отнеслись к его мнению, чего не случилось в 1932 году, показало ему, что его авторитет в результате событий в Астурии значительно вырос.

Удовлетворенный подавлением восстания в Астурии, Хиль Роблес продолжал изыскивать возможности для усиления своего влияния на политику в стране, поэтому присоединился к Кальво Сотело, который высмеивал правительство радикалов за его слабость. Среди прочих в жертву был принесен и Диего Идальго⁴⁶. С 16 ноября 1934 года по 3 апреля 1935 года пост военного министра находился в руках премьер-министра Алехандро JTeppyca. Он наградил Франко Большим крестом за боевые заслуги (Gran Cruz de Mėrito Militar) и оставил его чрезвычайным советником министерства до февраля 1935 года. Jleppyc собрался было пожаловать Франко пост верховного комиссара в Марокко, но Алкала Самора предостерег его от этого шага⁴⁷. Тогда Jleppyc сохранил на посту верховного комиссара консервативного республиканца Мануэля Рико Авельо, а Франко сделал командующим испанскими войсками в Марокко.

Хотя Франко был разочарован, не получив поста верховного комиссара, он все же считал должность командующего африканскими частями достойной платой за его участие в подавлении революции. Как он сам писал, армия в Марокко составляла наиболее важную часть вооруженных сил⁴⁸. По прибытии он поспешил уведомить женевскую редакцию о переадресовке подписки⁴⁹. Хотя ему предстояло пробыть в Марокко неполных три месяца, это был период, о котором он всегда вспоминал с удовольствием. Он еще более укрепил свои позиции в марокканских частях и установил новые важные контакты, что помогло ему потом, в начале Гражданской войны. Его отношения с верховным комиссаром Рико Авельо были сродни тем, что он поддерживал с Диего Идальго. Верховный комиссар, признавая свое полное неведение в марокканских делах, во всем полагался на советы Франко. Франко также прекрасно сработался с начальником штаба испанских войск в Марокко полковником Франсиско Мартином Морено. Это тоже очень пригодилось в 1936 году⁵⁰.

На пути к гражданской междуусобице уже не могло быть отступления от позиций октября 1934-го. Восстание в Астурии испугало средние и высшие слои общества. Равным образом расправы, к которым призывали правые и которые осуществила коалиция радикалов и СЭДА, убедили многих левых, что новые разногласия на выборах недопустимы. Деятельность Франко по подавлению восстания получила огласку, и с этого момента правые будут смотреть на него как на своего потенциального спасителя, а левые — как на врага. И сам Франко сделал кое-какие выводы из событий в Астурии: он твердо решил для себя, что левых нельзя допускать к власти, даже если они победят демократическим путем⁵¹.

После октября 1934 года за пятнадцать месяцев консервативные правительства ничего не сделали, чтобы притушить ненависть, порожденную как самим восстанием, так и жестоким его подавлением. СЭДА утверждала, что устранит потребность в революции путем проведения умеренных земельной и налоговой реформ. Даже если в устах небольшой группы светских католиков эти обещания звучали искренне, то все равно предложенные ограниченные реформы были заблокированы непримиримым ультраправым большинством партии. В тюрьмах оставались томиться тысячи политических заключенных, вопрос об автономии Каталонии был отложен, развернулась злобная кампания очернительства Асаньи, организаторы которой тщетно пытались обвинить его в подготовке революции в Каталонии. В результате Асанья превратился в символ пострадавших от расправ⁵².

СЭДА сделала большой шаг в направлении своей цели — законным путем установить авторитарное корпоративное государство, — когда 6 мая 1935 года пять «сэдистов» (Cedistas) вошли в правительство Лерруса вместе со своим «хефе» в качестве военного министра. Хиль Роблес тут же назначил на высокие посты известных противников республиканского строя. Франко был отозван из Марокко и стал начальником генерального штаба, Годед стал генеральным инспектором и командующим военно-воздушными силами, а Фанхула поставили заместителем военного министра. Президент Алкала Самора противился назначению Франко, не раз повторяя, что «молодые генералы мечтают стать вождями фашистов». В конце концов перед угрозой отставки Лерруса и Хиля Роблеса президент сдался⁵³. Между Франко и Годедом шло острое соперничество, усугубляемое взаимной неприязнью. Годед хотел стать начальником генштаба; слышали, как он говорил, что подождет промахов Франко⁵⁴.

В середине 1935 года Франко был еще достаточно далек от мысли о выступлении против республики. Глупо было полагать, что он только и думал, как о свержении республиканского режима. Он имел пост, который считал вполне соответствующим его заслугам, и с удовольствием отдавался любимой профессии. Он остался доволен тремя месяцами, проведенными в Марокко, и хотя с неохотой покидал интересную работу, новая должность привлекала его еще больше. Доказав в октябре 1934 года, что успешно справляется с ней, он вовсе не горел желанием готовить мятежи. Во всяком случае, неудачный путч Санхурхо 10 августа 1932 года глубоко врезался ему в память. К тому же, учитывая его хорошие отношения с Хилем Роблесом, он вполне комфортно чувствовал себя на работе