Франко - [54]

. Не подлежит сомнению, что Идальго знал о возможности восстания. В конце августа он поручил генералу Фанхулу расследовать случаи пропажи стрелкового оружия с государственных заводов²⁰. Потом, в начале сентября, когда некоторые члены кабинета склонялись к отмене упомянутых маневров, Идальго настоял на их проведении, как было запланировано, именно в связи с нависшей левой угрозой. За три дня до начала маневров он приказал 3 полку, расквартированному в Овьедо, не покидать астурийской столицы, потому что ожидались революционные выступления²¹. Более того, потрясающая оперативность, с которой части Легиона будут потом переброшены из Африки в Астурию и поступят в распоряжение Франко, показывает, что все готовилось заблаговременно.

На правом фланге испанской политической жизни часто обсуждался вопрос о готовности армии выступить против левых, если теми будут предприняты какие-то шаги. Саласар Алонсо говорил об этом и на заседаниях кабинета, и в интервью. Секретные контакты того времени между СЭДА и высшими военными руководителями вселяли в политиков убежденность, что армия уверена в своих силах и способности сокрушить восстание левых, спровоцированное вхождением СЭДА в правительство²². Интересно, что во время маневров Хосе Антонио Примо де Ривера сделал попытку установить более тесные отношения с Франко. Чувствуя приближение решающих событий и предвидя, что Франко будет играть в них далеко не последнюю роль, глава Фаланги направил генералу паническое письмо³⁵, в котором утверждал, что социалисты вот-вот победят и их приход будет равнозначен «иностранному вторжению», поскольку Франция воспользуется случаем и аннексирует Каталонию. Весьма показательно, насколько в то время Франко был уверен в Диего Идальго: он прочел письмо Хосе Антонио без всякого интереса и даже не потрудился ответить ему²³.

Тем не менее скоро Франко окажется втянутым в центр политической круговерти. 26 сентября Хиль Роблес сделал свой ход, объявив, что СЭДА больше не может поддерживать правительство меньшинства. Как и положено в таких случаях, Леррус сформировал новый кабинет, в который включил трех министров партии СЭДА. Недовольство проявили даже консервативные республиканцы. ВСТ призвал ко всеобщей забастовке. На большей части Испании оперативные действия властей, объявивших чрезвычайное положение и арестовавших замешкавшихся социалистических лидеров, позволили сорвать забастовку²⁴. В Барселоне события развивались более драматично. Подталкиваемый националистами и обеспокоенный событиями в Мадриде, Компанис в знак протеста против предательства интересов республики объявил о создании независимого каталонского государства «в рамках Федеративной Республики Испании». Это заявление относилось к чистой риторике, поскольку региональное правительство, или «Женералитат», было обречено после того, как Компанис отказался вооружить рабочих. Тщетную попытку встать на защиту эфемерной «Каталонской республики» предприняла группа офицеров местных служб безопасности, но их сопротивление было скоро подавлено²⁵. Единственным местом, где левым удалось продержаться, оказалась Астурия. Там в низах спонтанно возникли революционные комитеты, и под их воздействием социалистические лидеры были вынуждены принять участие в совместных действиях ВСТ, НКТ и, с некоторым опозданием, коммунистов, объединившихся в Рабочий альянс (Alianza Obrera)²⁶.

Во время сентябрьских маневров Франко испросил у министра разрешение, прежде чем вернуться на Балеарские острова, съездить в Овьедо по семейным делам — он собирался продать там кое-какую землю, принадлежавшую его жене. Однако он не успел выехать из Мадрида, потому что в Астурии разразилась забастовка. Диего Идальго решил, что Франко останется в министерстве в качестве его личного советника²⁷. Ситуация все ухудшалась, и 5 октября гражданский губернатор Астурии передал управление регионом военному коменданту

Овьедо полковнику Альфредо Наварро, который тут же ввел военное положение. Во время напряженного заседания кабинета 6 октября, на котором председательствовал президент Алкала Самора, было решено поставить генерала Лопеса Очоа во главе войск, посланных на подавление революционных выступлений астурийских горняков. Назначение Лопеса Очоа объяснялось тем, что он выполнял обязанности генерального инспектора армии в этом регионе и пользовался репутацией верного республиканца. Лопес Очоа потом поведал социалисту Хуан-Симеону Видарте, что Алкала Самора попросил его взять на себя эту миссию именно потому, что надеялся таким образом обойтись малой кровью. В результате у президента возникли серьезные трения с Идальго, Саласаром Алонсо и тремя новыми министрами от СЭДА, за которыми стоял Хиль Роблес, выступавший за посылку в Астурию Франко. Они пытались добыть для Франко пост начальника генерального штаба, который тогда занимал либерал Маскелета, друг Асаньи, но безуспешно²⁸.

Хотя предложение поставить Франко во главе войск в Астурии официально было отвергнуто Алкала Саморой, неофициально Диего Идальго возложил на Франко ответственность за операцию. Франко выпал шанс почувствовать дурманящий вкус политической власти. Министр использовал своего «советника» и как теневого начальника генерального штаба, послушно подписывая все приказы, которые готовил Франко