Французский язык с Ги де Мопассаном. Заведение Телье - [12]
Les esprits étant aigris par l'ennui (ум /обоих/ был раздражён скукой), on en serait peut-être venu aux voies de fait (и дело, пожалуй, дошло бы до драки; voies de fait — оскорбление действием) si les autres ne s'étaient interposés (если бы не вмешались остальные). M. Pimpesse, furieux, se retira (взбешенный г-н Пемпесс удалился); et aussitôt une nouvelle altercation s'éleva (но тотчас же возникли новые пререкания; s'élever — подниматься) entre l'ancien maire, M. Poulin (между бывшим мэром, г-ном Пуленом), et l'agent d'assurances, M. Dupuis (и страховым агентом, г-ном Дюпюи), au sujet des appointements du percepteur (по поводу /размера/ жалованья сборщика податей) et des bénéfices qu'il pouvait se créer (и тех побочных доходов, какие он мог иметь: «себе создать»; bénéfice — прибыль). Les propos injurieux (оскорбительные речи) pleuvaient des deux côtés (лились с обеих сторон; pleuvoir — идти дождю), quand une tempête de cris formidables se déchaîna (как /вдруг/ разразилась буря ужасающих воплей; se déchaîner — неистовствовать; бушевать; chaîne — цепь), et la troupe des matelots (и толпа матросов), fatigués d'attendre en vain (уставших бесплодно дожидаться; en vain — напрасно) devant une maison fermée (у запертого дома), déboucha sur la place (выкатилась на площадь). Ils se tenaient par le bras (они держались за руки), deux par deux (парами), formant une longue procession (образуя длинную процессию), et ils vociféraient furieusement (и бешено горланили). Le groupe des bourgeois (группа буржуа) se dissimula sous une porte (укрылась за воротами /какого-то дома/), et la horde hurlante disparut (и завывающая толпа исчезла) dans la direction de l'abbaye (по направлению к аббатству). Longtemps encore on entendit (долго еще слышались) la clameur diminuant (постепенно затихавшие крики; diminuer — уменьшать) comme un orage qui s'éloigne (как удаляющаяся гроза); et le silence se rétablit (и /наконец/ водворилась тишина).
Les esprits étant aigris par l'ennui, on en serait peut-être venu aux voies de fait si les autres ne s'étaient interposés. M. Pimpesse, furieux, se retira; et aussitôt une nouvelle altercation s'éleva entre l'ancien maire, M. Poulin, et l'agent d'assurances, M. Dupuis, au sujet des appointements du percepteur et des bénéfices qu'il pouvait se créer. Les propos injurieux pleuvaient des deux côtés, quand une tempête de cris formidables se déchaîna, et la troupe des matelots, fatigués d'attendre en vain devant une maison fermée, déboucha sur la place. Ils se tenaient par le bras, deux par deux, formant une longue procession, et ils vociféraient furieusement. Le groupe des bourgeois se dissimula sous une porte, et la horde hurlante disparut dans la direction de l'abbaye. Longtemps encore on entendit la clameur diminuant comme un orage qui s'éloigne; et le silence se rétablit.
M. Poulin et M. Dupuis, enragés l'un contre l'autre, partirent, chacun de son côté, sans se saluer.
Les quatre autres se remirent en marche, et redescendirent instinctivement vers l'établissement Tellier. Il était toujours clos, muet, impénétrable. Un ivrogne, tranquille et obstiné, tapait des petits coups dans la devanture du café, puis s'arrêtait pour appeler à mi-voix le garçon Frédéric. Voyant qu'on ne lui répondait point, il prit le parti de s'asseoir sur la marche de la porte, et d'attendre les événements.
Les bourgeois allaient se retirer quand la bande tumultueuse des hommes du port parut au bout de la rue. Les matelots français braillaient La Marseillaise, les anglais le Rule Britania. Il y eut un ruement général contre les murs, puis le flot de brutes reprit son cours vers le quai, où une bataille éclata entre les marins des deux nations. Dans la rixe, un Anglais eut le bras cassé, et un Français le nez fendu.
M. Poulin et M. Dupuis, enragés l'un contre l'autre (г-н Пулен и г-н Дюпюи, обозленные друг на друга: «один против другого»), partirent, chacun de son côté (разошлись, каждый в свою сторону), sans se saluer (не простившись).
Les quatre autres se remirent en marche (остальные четверо зашагали снова: «вновь взялись за ходьбу»; se mettre à — начинать; приниматься за), et redescendirent instinctivement vers l'établissement Tellier (и инстинктивно вернулись опять к заведению Телье; descendre — спускаться; выходить). Il était toujours clos (оно по-прежнему было заперто), muet (безмолвно), impénétrable (непроницаемо). Un ivrogne (какой-то пьяница), tranquille et obstiné (спокойно и упрямо: «спокойный и упрямый»), tapait des petits coups (постукивал) dans la devanture du café (в окно кафе; devanture — витрина), puis s'arrêtait pour appeler à mi-voix (затем перестал, чтобы вполголоса позвать) le garçon Frédéric (слугу Фредерика). Voyant qu'on ne lui répondait point (видя, что ему не отвечают), il prit le parti de s'asseoir sur la marche de la porte (он принял решение присесть ступеньке перед дверью), et d'attendre les événements (и подождать /дальнейших/ событий).
Les bourgeois allaient se retirer (буржуа собирались уже удалиться) quand la bande tumultueuse des hommes du port
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
`Жизнь` — подлинный шедевр Мопассана, роман, завораживающий читателя глубиной проникновения в женскую душу и яркостью реалистичного, бесстрастного, а порой беспощадного авторского взгляда на извечное `бремя страстей человеческих`.`Жизнь` — это история утраченных иллюзий, несбывшихся надежд и преданных чувств. Не трагедия, но — тихая, незаметная драма человеческой жизни...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В завершающей книге серии «Рождественские истории» собраны произведения Максима Горького, Веры Желиховской и Ги де Мопассана. На страницах сборника вы прочитаете святочный рассказ Желиховской о чудесном сне в руку, жизненные и злободневные новеллы Мопассана, а также рассказ-пародию Горького на «Преступление и наказание». «Рождественские истории» – серия из 7 книг, в которых вы прочитаете наиболее значительные произведения писателей разных народов, посвященные светлому празднику Рождества Христова. В «Рождественских историях» вас ждут волшебство, чудесные перерождения героев, победы добра над злом, невероятные стечения обстоятельств, счастливые концовки и трагические финалы.
Блестящее писательское дарование Ги де Мопассана ощутимо как в его романах, так и самых коротких новеллах. Он не только описывал внешние события и движения человеческой души в минуты наивысше го счастья или испытания. В романе «Наше сердце» Мопассан исследовал мистическую природу Зла, нередкую нелогичность и необъяснимость человеческих поступков. А каждая новелла Мопассана – это точная зарисовка с натуры, сценка из жизни, колоритный образ мужчины или женщины, молодежи или стариков, бедняков или обитателей высшего света.
Ги де Мопассана нередко называют мастером эротической прозы. Но роман «Милый друг» (1885) выходит за рамки этого жанра. История карьеры заурядного соблазнителя и прожигателя жизни Жоржа Дюруа, развивающаяся в духе авантюрного романа, становится символическим отражением духовного обнищания героя и общества.
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
Что нужно для того, чтобы сделать быструю карьеру и приобрести себе вес в обществе? Совсем немногое: в нужное время и в нужном месте у намекнуть о своем знатном родственнике, показав предмет его милости к вам. Как раз это и произошло с героем повести, хотя сам он и не помышлял поначалу об этом. .
Алексей Николаевич Будищев (1867-1916) — русский писатель, поэт, драматург, публицист. Роман «Лучший друг». 1901 г. Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.