Французский роман - [44]
Сейчас-то мне ясно, насколько ординарным был мой тогдашний взгляд: все дети ощущают раздвоенность. Так же рождается жизнь: клетки образуются в результате деления («omnis cellula ex cellula»)[91]; благодаря тому, что клетки множатся, организм живет. Когда в 1980 году второй отец исчез из моей жизни, я начал чаще встречаться с первым; Барона я впоследствии видел всего два-три раза, случайно сталкиваясь с ним в ресторанах в квартале Бидар или на улице Варенн. Разрушенная семья, если и восстанавливается, то лишь на время; мне пришлось очень рано привыкать к тому, что родители то появляются, то исчезают. Сменяющие друг друга отчимы и мачехи сделали из меня махрового индивидуалиста. Я развил в себе сверхчеловеческую способность забывать, перещеголяв самых одаренных вундеркиндов; амнезия стала моим талантом и стратегией выживания.
Отец навсегда затаил зло на Барона, укравшего у него жену. Однажды, уже будучи взрослым, я задал ему убийственный вопрос: — Ты ведь тоже изменял матери. Почему же ты считаешь, что она не имела права ответить тебе тем же?
— Это не одно и то же. Она обманула меня с моим же другом. И потом… Мужчине супружеская неверность прощается легче.
Мужчины часто прибегают к этому доводу для оправдания своих измен. Мы находим его в том числе и у Шопенгауэра: «Прелюбодеяние со стороны женщины по своим последствиям и по своей противоестественности гораздо менее простительно, чем измена мужчины». Но в 1972 году этот знаменитый аргумент из «Мира как воли и представления»[92], судя по всему, не убедил мою мать. Впоследствии я и сам нередко пытался козырять им в разгар семейных ссор:
— Дорогая, мои измены далеко не так предосудительны, как были бы твои. Это не я придумал. Это сказал Артур Шопенгауэр.
Два развода спустя я могу заявить, опираясь на опыт: это не аргумент, а ПД (Полное Дерьмо).
В определенный момент (эпизод со школой-пансионом «Пасси Бюзанваль») у меня появилось ощущение, что отца охватил нелепый страх: он боялся, что преемник полностью оттеснит его. Мне запомнился вечер, когда он приехал забрать нас на выходные, а я, вместо того чтобы поцеловаться с ним, протянул ему руку. С моей стороны это был неосознанный протест против его необъяснимого исчезновения: вот тебе, не нежная щечка, а злобная ручонка, как чужому. Мне было тогда десять лет, но меня до сих пор гложет стыд за мою тогдашнюю несправедливость. Разумеется, отец рассердился; оскорбленный до глубины души, он силой притянул меня к себе и поцеловал. Вообще мне кажется, я всю жизнь относился к нему несправедливо. Поверил, что он взаправду нас бросил. Множество раз я пытался описать его в своих книгах. Герой «Windows on the World», уделяющий своим сыновьям недостаточно внимания, носит фамилию моей американской бабки… Однажды он говорит детям: «Есть кое-что похуже отсутствующего отца — это отец присутствующий. Когда-нибудь вы скажете мне спасибо за то, что я на вас не давил. И поймете, что, любя вас на расстоянии, я помог вам обрести крылья». Книги — хороший способ поговорить с тем, с кем разговор невозможен.
Чтобы рассказать о своих чувствах отцу, мне, наверное, лучше всего сослаться на еще один американский фильм — «О Шмидте» Александра Пейна (2002). Главный герой Уоррен Шмидт (его играет Джек Николсон) — 66-летний вдовец на пенсии, саркастичный, желчный и одинокий, с толстым пузом и в твидовой кепке, вступает в переписку с танзанийским мальчиком по имени Ндугу. Каждый месяц Шмидт посылает ему 22 доллара на учебу и делится с ним сокровенными мыслями. Письма Шмидта к Ндугу, незнакомому ребенку, которого старик опекает, хотя никогда его не видел, звучат за кадром и проходят красной нитью через весь фильм. В конце мать-настоятельница, возглавляющая африканскую школу, в которой учится Ндугу, пересылает Шмидту рисунок: мальчик постарался изобразить на нем своего далекого и незнакомого корреспондента. Джек Николсон вынимает из конверта листок, на котором неумело, по-детски, нарисован улыбающийся мужчина. За руку он держит улыбающегося мальчика. У них над головами сияет огромное ласковое солнце. Старик смотрит на рисунок и плачет.
Глава 35
Конец амнезии
Я томился в плену лжи. Стоило мне понять, что причина моей амнезии — в обычном молчании, в недоговоренности, мне все стало ясно, словно стены моей крысиной норы осветило солнце, словно с моего вырвавшегося на свободу детства сдернули покрывало.
Я видел все: и трехколесный велосипед, на котором катался по квадратной прихожей в Нейи, и двухэтажную квартиру в Шестнадцатом округе, где я узнал о смерти де Голля и впервые попробовал черешни, и драки с братом за синюю подставку для яиц и ложку с острым черенком, и большую коробку разноцветных фломастеров «Каран д’Аш» для разукрашивания обоев в спальне, и пластинку на 33 оборота с «Маленьким принцем» в исполнении Жерара Филиппа (я долго думал, что именно в честь этого принца назвали нашу улицу), и первый гамбургер в «Макдоналдсе» на углу Месье-Ле-Пренс и бульвара Сен-Мишель, впоследствии лишенном лицензии и переименованном в «О’Китч», и заводные машинки «Matchbox», запускаемые по коридору и бесившие своим шумом нижних соседей, и клуб «Микки» с Матье Кокто на большом пляже в Гетари, где месье Ренбур заставлял нас хором петь: «Мы утята, мы утята, мы задорные утята, как у маленьких утят глазки весело блестят», и мультяшного мишку Коларголя, распевавшего «до-ре-ми-фа-соль», и бассейн отеля «Лютеция», куда нас каждую неделю водил учитель физкультуры из школы Боссюэ (теперь там одежная лавка), и «У мамы-дельфина и папы-дельфина росли под водой два дельфинчика-сына», и настольную игру «Тысяча миль» на вилле «Патракенея» в дождливую погоду, и ставни, хлопавшие о белые стены, когда поднимался ветер, и автомат, выдававший леденцы в голубом пластмассовом цилиндрике с головой морячка Папая (забравшись с головой под одеяло, я откручивал голову и извлекал безвкусную конфету, а за окном бушевала гроза), и моего плюшевого бобренка, привезенного из парка Иосемити и однажды загоревшегося от лампы у меня на ночном столике, и отца, рассердившегося на нас с Шарлем за то, что мы бросились открывать наборы для фокусов, которые он нам подарил, и совершенно забыли помахать ему рукой из окна в подтверждение того, что благополучно добрались до дома, и сорока-пятку «Get down»
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
«Романтический эгоист» Бегбедера – это, по его собственным словам, «Лего из Эго»: под маской героя то исповедуется сам автор, то наговаривает на себя выдуманный писатель, пресыщенный славой. Клубы, где флиртует парижская литературная богема, пляжи и дискотеки модных курортов, «горячие кварталы» и престижные отели, светская и художественная жизнь крупнейших мегаполисов, включая Москву, – детали головоломки мелькают вперемешку с остроумными оценками нашей эпохи и ее героев на фоне смутного осознания надвигающегося краха.(Журнальный вариант – печатается в сокращении.
Фредерик Бегбедер, всеевропейская литературная звезда, актор мировых бестселлеров «99 франков», «Любовь живет три года», «Windows on the World», «Романтический эгоист», прославился за эти годы своими скандальными визитами в Россию — с бурными похождениями по ночным клубам и модным барам обеих столиц. Именно о России он и написал свой новый роман. Выход его во Франции обернулся колоссальным скандалом.Бегбедер возвращает на сцену своего собственного двойника — героя романа «99 франков» по имени Октав Паранго.
Спустя год после теракта, уничтожившего Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, Фредерик Бегбедер мучительно ищет слова, способные выразить невыразимое – ужас реальности, которая превзошла самые мрачные голливудские фантазии, – и одновременно стремится понять, как могла произойти самая чудовищная катастрофа в истории Америки и как нам всем жить в том новом мире, что возник на планете 11 сентября 2001 года.Перед самым прыжком Джерри посмотрел мне прямо в глаза. Остатки его лица искривились в последний раз.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Никколо Амманити (р. 1966) — один из самых ярких писателей современной Италии, лауреат нескольких престижных наград. Вот и за последний роман "Как велит Бог" (2006) он получил знаменитую премию Стрега (аналог французского Гонкура), а теперь эта книга легла в основу фильма, который снимает культовый режиссер Габриеле Сальваторес. Герои романа — обитатели провинциального итальянского городка, одиннадцатилетний Кристиано Дзена и его безработный отец Рино, жестокий, озлобленный и сильно пьющий человек. Рино, как умеет, любит сына и воспитывает в соответствии со своим пониманием того, каким должен быть настоящий мужчина.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».