Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - [82]
Вся моя безродная фамилия по бозе вручена Вашему величеству{383}, и никого в том своем безродстве себе покровителя, ни помощника, кроме вас, всемилостивейшаго отца и государя, и супруги Вашей, всемилосердой государыни нашей, царицы и матери, отнюдь не имею.
С горькими слезами упадчи, обнимаю ноги Вашего величества.
Из последних нижайшей раб ваш,
А. Матвеев.
РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 329
N.° 31 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 17 марта 1716 г.
Из Санкт Питербурга марта в 17 день 1716.
Государь мой Алексей Васильевич,
прошлаго февраля в 8 день просительно писал я к вам, моему государю, о всеконечных своих нуждах з государственным вице канцлером, з бароном Петром Павловичем Шафировым, и при том же отправил и протчие письма до их царских величеств и челобитную свою.
Но вручены ли оне вам, моему государю, по се время никакой ведомости от вас, мой государь, к тяжкому мне сокрушению, отнюдь не имею, ниже о доходе их.
Для того еще с слезным моим прошением о том вам, моему государю, на память приношу, ведая великое и всегдашное многодельство ваше.
Естли же, свыше чаяния моего, каким случаем те письма утратилися, прошу милостиво о том уведомить меня, чтоб я дупликаты с них тотчас прислал.
Истину вам, моему государю, доношу, что я, [...]ехав с Москвы, подмосковную свою деревню з домом и с каменною церковию заложил в трех тысечах рублех иноземецу Вахромею Меллеру на пребывание здешное и на искупление долгов, и на ростовыя деньги, за свои заклады в Галандии и в Вене, чтобы того последняго в свете достатченку моего у бедной моей фамилии вовсе не згубить.
Ныне к тому ж еще для близости от академии принужден я за полторы тысечи рублев купить здесь себе яковлевской двор Полтева, в долгу же, а чем впредь за него платить, того ум мой воистинну не осязает, потому что никаково государева денежного жалованья мне от академии не идет. Тем весьма пришел я в конечную погибель от долгов и от нищеты своей.
Однако ж без отчаяния всю мою крепкую надежду на высокое их величеств, яко на отеческое безродному сиродству моему призрение уповаю, и на ваш, моего государя, милостивой о себе донос, и до моей жизни в вечном рабстве пребываю всегда вам, моему государю, всепокорным и всепослушным слугою верным,
граф Матвеев.
РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 330-330 об.
N.° 32. «Ордонанция» об обучении гардемаринов, 20 марта 1716 г.
Список с ордонанцие повелением Его царского величества о том, чему надлежит обучать кадетов, которые определены будут на флот.
Все кадеты, которые определены будут на карабли, отданы будут в команду порутчика того карабля, на котором они служить будут.
16. Детавементы{384} кадетов, которым быть и служить на караблях, да чинят командантом под управлением адмиральским, или кто вместо ево командовать будет. Да делают они все салдацкие дела безо всякие отмены, яко чиня часть салдацких рот.
17. Для [содер]жания и охранения наук, которые они в окадемии поминут, да назначит порутчик ими командующаго с согласия капитанского четыре часа определенные на разные их эксерцицыи.
Первое на штюрманство и гидрографию, которые науки да показывает им карабельной штюрман. Афицеры, надзирающие над кадетами, да бывают при оных учениях и смотрах, чтоб штюрман учивый их чинил свою должность и учил бы их всему, что он знать будет.
Второй час да будет употреблен на мушкетную эксерцицию и на воинское обучение. Сию эксерцицию да управляет порутчик командующий ими.
Третий час да употребят на пушечную эксерцицию так в теории, которую да учинит карабельной констапель, как [и] в практике, которые возможет чинитися с верхней батареи или между двумя палубами, что мочно определить по расмотрению.
Четвертой час научения карабельного управления в добрую погоду, а показывать сие управление да будет карабельной капитан или капитан во вторых.
То карабельное управление да велят они делать морским гардам всякому по очереди.
Да будут оне же вопрошать и учить о всяком подробном карабельном управлении и да толкуют им о случаях, в которых таковые управлении надлежит делать.
Кадеты да не сходят со своего карабля бес повеления от афицера камандующаго ими, хотя б они то повеление и получили от своего карабельного капитана, а когда они на землю с карабля сойдут, то надлежит ими командовать их афицерам, а не карабельным афицерам, которые хотя старейшие будут.
18. По возвращении из всякой компании да делают роспись кадетам которые служили, а на стороне оной росписи да пишут поступки всякого кадета, произхождения их в науке и радение их в учении. Ту роспись да подпишет капитан от эскадры и капитан всякого карабля, на которых они буду служить, также порутчиком надзирающи над ними Учинено в морской академии В санктпитер бурхе 20 марта 1716 У подлинного приписано: борон С. Гилер.
РГА ВМФ. Ф. 233. On. 1. Д. 121. Л. 58-58 об.
N.° 33 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 14 апреля 1716 г.
Из Санкт Петербурга, апреля в 14 день, 1716.
Государь мой Алексей Васильевич,
зело склонныя вашей милости, из Данциха писанныя ко мне прошлаго марта от 16 и 20 чисел, исправно здесь получа и вразумев, за те ваши, моего государя, незаплатныя ко мне и ко всем моим заочныя милости, нижайше благодарствуя, вечным и верным рабом вашим быть должен.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.
Предлагаемая вниманию читателя книга — первая и, к сожалению, единственная работа ныне покойного члена-корреспондента АН СССР Николая Александровича Флоренсова, тема которой находилась вне круга его профессиональных интересов. Широко известный в нашей стране и за рубежом геолог Н. А. Флоренсов, автор многих книг и сотен специальных статей не только по геологии, но и по геоморфологии и сейсмологии, с детства испытывал непреодолимое стремление к познанию древнего мира. На протяжении всей жизни он изучал древнегреческую и древнеримскую литературу и искусство.
Книга дает развернутую картину жизни народов Ближнего Востока и Греции в VII в. до н. э. — в эпоху оформления гомеровских поэм.
Книга посвящена почти 140-летнему периоду истории Средней Азии и сопредельных стран времени правления хорезмшахов из четвертой династии. Это рассказ о возникновении, развитии и гибели государства, центром которого был Хорезм. Рассматриваются вопросы политической и экономической истории; большое место уделено вопросам истории культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В новой книге из серии «Новые источники по истории России. Rossica Inedita» публикуются «Сибирские заметки» Ипполита Канарского, представляющие собой написанные в жанре литературного сочинения эпохи сентиментализма воспоминания автора о его службе в Иркутской губернии в 1811–1813 гг. Воспоминания содержат как ценные черты чиновничьего быта, так и описания этнографического характера. В них реальные события в биографии автора – чиновника средней руки, близкого к масонским кругам, – соседствуют с вымышленными, что придает «Сибирским заметкам» характер литературной мистификации. Книга адресована историкам и культурологам, а также широкому кругу читателей.
В издании впервые вводятся в научный оборот частные письма публичных женщин середины XIX в. известным русским критикам и публицистам Н.А. Добролюбову, Н.Г. Чернышевскому и другим. Основной массив сохранившихся в архивах Москвы, Петербурга и Тарту документов на русском, немецком и французском языках принадлежит перу возлюбленных Н.А. Добролюбова – петербургской публичной женщине Терезе Карловне Грюнвальд и парижанке Эмилии Телье. Также в книге представлены единичные письма других петербургских и парижских женщин, зарабатывавших на хлеб проституцией.