Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - [81]
Je supplie très humblement Votre Sacrée Majesté Impériale de me faire la grace de m’accorder une lettre de fave[eur] pour le roi de la Grande
Bretagne, afin qu’il aÿe la clemence de me rendre la justice qui m est deu et qui jugera raisonable; Quoi faisant je continuerai mes voeux pour la santé et la prospérité de Votre Sacrée Majesté Impériale.
de St. Hilaire.
A St. Petersbourg le 2ome Octobre 1715.
PГАДА. Ф. 150. On. 1. 1715 г. Д. 3. Л. 1-2
N.° 28 Сент-Илер — Петру I{375}
Державнейший царь, государь милостивейший.
Вашему царскому величеству во всей покорности нижайше донесть дерзаю, каким образом 1711 году, будучи в Португалии в службе сего короля, на плате королевы аглинской блаженные памяти {376}, явился тайным образом присланной ис Франции и Гиспании для трактования секретного миру с королем португальским в предосуждение немалое высоким своим союзником.
О чем я уведомясь, дал знать того ж часу милорду Портмату{377}, главному камандиру над аглинскими силами в Португалии, которой приказал мне, поймав тайно сего француза, привесть к нему в Лисбон. И я сие его повеление исполнил и того присланного француза купно с португальским генералом Ласминас, которой дан ему был для провожания, на дороге поймав, привез ночью в дом помянутого милорда Портмута, и найден у них заключенной с Франциею трактат. Против которого протестовал аглинской милорд крепко, на что король португальской склонясь, разорвал тот трактат и паки согласился с милордом, а я между тем принужден был скрытца в доме помянутого милорда, пока от королевы получен указ, чтоб меня прислать в Англию чрез надежной случай на воинском карабле, и обещано мне от Ея величества ежегодной пенсион по пяти сот фунтов стерлинков, и ежели приму веру калвинскую, то дастся мне знатной чин{378}. И я по некотором времяни отослан в Лондон, где принят зело милостиво и обещано мне содержать годовой пенсион. Токмо паче моего чаяния начались при оном дворе француские интриги, и выслуга моя уничтожена, и дано мне за все только тысеча фунтов стерлинк с таким объявлением, чтоб ехать в Галандию и отнюдь более в Англию не возвращатца. Прибыв в Гагу, имел честь видеть милорда Мальборука, которой зело удивился такому худому за мои службы воздаянию и обещал мне, когда состояние аглинского двора изменитца, всякое тогда учинить вспоможение и рекомендовал меня принцу Евгению. По которой рекомендации принят я был в службу цесарскую, и как ныне бывшей курфирстр гановерской достиг до короны аглинской{379}, и Мальборук пришел в прежднее свое состояние{380}, писал я к нему с прошением напомнить свое обещание. На что изволил приказать мне ответствовать чрез своего секретаря, что ежели похощу возвратитца в Англию, то хощет исполнить учиненное мне в Гаге обещание. Но понеже я обязан в службе Вашего царского величества, того ради сего пути предвосприять не мог, и всепокорнейше прошу Вашего величества да изволите мне пожаловать рекомендальную грамоту к Его королевскому величеству великобританскому о учинении справедливости в моем деле, которую грамоту может вручить сродственник мой, Вашего величества посланник в Брунсвике{381} господин Шлейниц, когда король великобританской прибудет в свои наследственные гановерские земли. За что пребуду во всю жизнь мою с неотменною ревностию и подданнейшим почтением,
Вашего величества покорнейший раб
барон Сентилер.
РГАДА. Ф. 370. Оп. 1. Д. 7. Л. 59-6 о
N.° 29 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 8 февраля 1716 г.
Господине секретарь,
усильно прошу приложенныя Их царским величествам нижайше поднесть.
При бытности Ея величества государыни царицы здесь слезно просил я о всеконечных нуждах своих, довольно вам сведомых, и она, всемилостивая наша государыня матерь, божести милосердуя, повелела мне, челобитную написав, до вашей милости, для донесения Их величествам прислать, которая есть при сем. Для того прошу о сем, с докладу Ея го- сударынина учинить, как об ней укажет.
Естли возможно, изволь донесть Его величеству, чтоб мне для усмотрения деревенскаго при сей небытности его государевой на время быть освобожену, которыя чрез 17 лет отлучки моей{382} в конец разорилися, и мне в короткое трех месяцов время будучи на Москве того исправить отнюдь было нельзя. Будет же то явитца неугодно, то я хотя еще болыпия себе трудности впредь понесу, нежели чтоб было противным Его величеству.
Повеленное мне дело академии с радостию я принял, и, как бог наставит, исправлять его стану и впредь. Донос по получении вашего к себе ответу до милости вашей пришлю, о чем надобно будет Его величеству доложить.
В протчем вручаюся в вашу милость и остаюся всегда вам, господине секретарь, нижайшим слугою,
граф Матвеев.
Из Санкт Питерсбурга февраля в 8 день 1716 г.
РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 328-328 об.
N.° 30 А.А. Матвеев — Петру I, 8 февраля 1716 г.
Из Санкт Питербурга февраля в 8 день 1716 г.
Всемилостивейший царь государь,
по указу Вашего величества повеленое мне дело и попечение о академии с радосною душою я принял, ведая, что то к угодности Вашей есть.
Токмо недостаток мой последней к исправлению двороваго строенья и к покупке двора отнюдь не допустит меня, как о всем Ваше величество, милосердо вняв из моего слезнаго нынешнаго челобитья, призреть на безпомочное сиротство мое соизволит.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.
Предлагаемая вниманию читателя книга — первая и, к сожалению, единственная работа ныне покойного члена-корреспондента АН СССР Николая Александровича Флоренсова, тема которой находилась вне круга его профессиональных интересов. Широко известный в нашей стране и за рубежом геолог Н. А. Флоренсов, автор многих книг и сотен специальных статей не только по геологии, но и по геоморфологии и сейсмологии, с детства испытывал непреодолимое стремление к познанию древнего мира. На протяжении всей жизни он изучал древнегреческую и древнеримскую литературу и искусство.
Книга дает развернутую картину жизни народов Ближнего Востока и Греции в VII в. до н. э. — в эпоху оформления гомеровских поэм.
Книга посвящена почти 140-летнему периоду истории Средней Азии и сопредельных стран времени правления хорезмшахов из четвертой династии. Это рассказ о возникновении, развитии и гибели государства, центром которого был Хорезм. Рассматриваются вопросы политической и экономической истории; большое место уделено вопросам истории культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В новой книге из серии «Новые источники по истории России. Rossica Inedita» публикуются «Сибирские заметки» Ипполита Канарского, представляющие собой написанные в жанре литературного сочинения эпохи сентиментализма воспоминания автора о его службе в Иркутской губернии в 1811–1813 гг. Воспоминания содержат как ценные черты чиновничьего быта, так и описания этнографического характера. В них реальные события в биографии автора – чиновника средней руки, близкого к масонским кругам, – соседствуют с вымышленными, что придает «Сибирским заметкам» характер литературной мистификации. Книга адресована историкам и культурологам, а также широкому кругу читателей.
В издании впервые вводятся в научный оборот частные письма публичных женщин середины XIX в. известным русским критикам и публицистам Н.А. Добролюбову, Н.Г. Чернышевскому и другим. Основной массив сохранившихся в архивах Москвы, Петербурга и Тарту документов на русском, немецком и французском языках принадлежит перу возлюбленных Н.А. Добролюбова – петербургской публичной женщине Терезе Карловне Грюнвальд и парижанке Эмилии Телье. Также в книге представлены единичные письма других петербургских и парижских женщин, зарабатывавших на хлеб проституцией.