Французская защита - [29]
Из слов, стремительно вылетающих из его рта, Симона сумела различить только слова: паспорт и деньги.
— Вот так француженки защищаются от слишком любопытных глаз! — пафосный голос, прозвучавший рядом с Симоной, заставил девушку чуть вздрогнуть.
Она повернула голову.
Маленький мужичонка, одетый по последней моде, гордо подняв подбородок, с восхищением смотрел вслед исчезнувшим путанам.
— А поделом тебе, поделом! — воскликнул французик, обращаясь с десяти метров к растерянному туристу. — Ты плати лучше деньги, пользуйся нашими прекрасными женщинами, но тебе здесь не съемочная площадка!
И тут же, сделав пару шагов к Симоне, раздвинул в улыбке свои прокуренные зубы:
— Мадмуазель, сколько Вы бы хотели за любовь??
Девушка ненавидяще посмотрела на мужичонку.
— Ну я пошутил, пошутил, — мгновенно стал оправдываться тот, уловив гнев в глазах Симоны, — ради такой красотки я бы не пожалел всё золото мира!
И тут же обратился к стоявшей неподалеку крашеной блондинке, одетой в сверхкороткую кожаную юбку:
— Combien?[35]
— Quatre cents[36] — лениво ответила та, затягиваясь сигаретой.
Едва не наступив на валяющийся объектив камеры, Симона быстро прошла мимо незадачливого туриста. Через минуту послышалось знакомое журчание фонтана.
Присев на мраморную ступеньку рядом с водой, девушка поискала глазами окна своей бывшей квартирки.
Вот они.
Закрытые знакомыми темно-бордовыми шторами.
Именно за ними когда-то разыгралась первая любовная драма в ее жизни…
…Она поднималась по поскрипывающим деревянным ступенькам лестницы, чертыхаясь про себя.
В жуткой пробке на бульваре de Sebastopole у малолитражки Симоны внезапно отказал термостат. Стрелка датчика температуры стремительно качнулась вправо и через минуту из-под капота автомобиля забила струя белого пара.
— Приехала! — с досадой воскликнула девушка.
Она собиралась за город, к своей подруге Софии, которая пригласила ее на небольшой пикничок. Симона любила бывать у нее, в сорока километрах от удушливого Парижа, в районе аэропорта Шарль де Голь.
С трудом пристроив изрыгающую белый пар машину на стоянку, Симона возвращалась домой, чтобы забрать поездной билет на RER, скоростной поезд, на котором она могла добраться до дома Софии.
Странный шум за дверью ее квартирки насторожил девушку.
Она прислушалась.
И, побледнев, медленно опустилась на стертые доски паркета лестничной площадки.
За дверью слышались характерные звуки любовного соития: громкое, прерывистое мужское дыхание, женские вскрики, скрип пружин матраца.
Неделю назад Жан настойчиво попросил ключ от квартирки Симоны:
— Я хочу встречать тебя по вечерам! Приготовленным мною вкусным ужином, — улыбался француз, — я же сейчас свободен от этой работы!
В последний месяц девушка с некоторым недоумением стала замечать, что у Жана возникли финансовые проблемы. Он перестал приглашать ее в кафе, ссылаясь на занятость. А однажды просто попросил одолжить ему пару тысяч франков.
— У нас на работе возникли проблемы с налоговой инспекцией, поэтому всем попридержали зарплату, — жаловался он.
Потом и вовсе перестал ходить на службу, с самого утра до вечера валяясь на диване в квартире девушки.
Та покорно терпела: у каждого мужчины бывает черная полоса с работой. Симона сделала дубликат ключей и отдала их Жану.
В этот период ей приходилось частенько засиживаться в офисе филиала английской компьютерной компании.
Начиналась работа с солидным клиентом: концерном «Sagem», и боссы Симоны выжимали все соки из своих сотрудников.
…В груди девушки бешено билось сердце.
«Неужели? Как же так? Как?? Именно для этого ему нужен был ключ от моей квартиры? Не верю…»
Симона подождала, когда стихнут звуки за дверью, и, достав из сумочки ключ, медленно повернула его в замочной скважине.
Она, словно в полусне, входила в своё жилище.
Увиденное потрясло девушку.
Жан, голый, лежал на постели, широко раскинув ноги и пересчитывал пятидесятифранковые купюры. Стоявшая спиной к Симоне крупная женщина, услышав легкие шаги, обернулась.
Девушка вскрикнула.
На нее смотрела мадам лет пятидесяти, а, быть может, и больше, она держала в руке пудру и лишь одна половина морщинистого лица была покрыта белым слоем.
Вторая, землисто-красноватого цвета, настолько уродовала лицо, что Симона вздрогнула.
— А! Я так понимаю, хозяйка квартиры пришла! — скрипучим голосом проговорила гостья. — А ты, мой миленький жиголо, обещал же, что у нас здесь не будет никаких проблем!
Симона перевела взгляд на своего возлюбленного.
Тот, прикрывшись простыней, смотрел мимо нее на тяжелые бордовые шторы…
…Симона, проплакав два дня в объятиях подруги, так и не вернулась в свою квартирку рядом с фонтаном.
Мысль о том, что она наденет платье, излучающее запах этого помещения, вызывала неприятный озноб по всему телу.
С помощью Софии она подыскала хорошую квартиру на улице Виктора Пого, полностью обновила гардероб и мучительно-медленно стала забывать о случившемся…
Огни всех мастей ярко освещали небольшую площадь перед фонтаном. Влюбленные пары, держась за руки, медленно прогуливались мимо одиноко сидящей Симоны.
Чуть поодаль перед небольшим складным столиком стоял высокий негр средних лет. Он поминутно оглядывался по сторонам и изредка что-то говорил прохожим.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».