Французская одноактная драматургия - [68]
Почему ты плачешь, Гаид? Над женщиной, которая отжила свое и гордо несла свой крест, не проливают слез.
Смуглянка. Лан-Мария, у нее нежное сердце. Но оно зачерствеет.
Лан-Мария. У моей матери тоже нежное сердце. Это можно.
Голос матери. Он предаст меня. Перед ними.
Смуглянка. Она не любила нас.
Лан-Мария. Да. Поэтому вам лучше уйти. Она никогда не хотела с вами знаться. Я уверен, что даже сейчас вы ей причиняете боль. (Идет и пологу и приподнимает его.)
Смуглянка. Ни боль, ни радость. У нее сейчас другая забота.
Голос матери. Никакая забота не помешает мне вырвать сына из твоих когтей.
Лан-Мария. Ну же!
Гаид. Ты прогоняешь нас, Лан-Мария?
Голос матери. Он вас прогоняет.
Лан-Мария. Хозяйка здесь она.
Голос матери. Да.
Гаид. Но скоро хозяином станешь ты.
Лан-Мария. Да.
Голос матери. Нет.
Гаид. А что будет делать твой брат Мишель?
Голос матери. Править баркасом.
Лан-Мария. Кто постигнет душу брата моего? Он сам не знает, что его влечет и что отвращает.
Голос матери. Нет, он знает.
Смуглянка. Он уйдет. Он ждет смерти матери, чтобы уйти. Он всегда хотел уйти на восток.
Голос матери. А если он заблуждается?
Лан-Мария. Возможно.
Смуглянка. Ты останешься один.
Голос матери. Он будет сапожником.
Лан-Мария. Уже семнадцать дней, как я стараюсь с этим примириться.
Смуглянка. Тебе нужна будет женщина в доме.
Голос матери. Наконец-то!
Лан-Мария(медленно). Я. хорошо знаю, что ты Хочешь сказать, но прежде пусть скажет твоя дочь.
Пауза.
Послушайте меня.
Голос матери. Молчи, несчастный!
Лан-Мария. Уж много лет на этом берегу нет никого, кроме нас. И никто из нас не может обмануть других, если не обманывается сам. А я вижу все яснее вас, потому что ничто не отвлекает меня в моих мыслях. Ты, Смуглянка, хотела женить на себе моего отца и подняться до морских Керноа, как называют нас те, кто пасет на равнинах коров. Это было невозможно. Сегодня же ты не помышляешь ни о чем другом для своей дочери. Гаид хочет Мишеля Керноа, да, Мишеля. Не возражай мне, Смуглянка, даже морские птицы это знают. И Гаид волнует Мишеля, как ты, молодая, — моего отца. Как видишь, тайн не существует.
Смуглянка указывает ему на полог.
Не волнуйся, мать тоже знает. Но и твоей дочери никогда не достанется морской Керноа. Мишель скорее сбежит в равнины и изведется там от ярости и тоски.
Пауза.
Я поверженный Керноа, у меня нет сил править баркасом. На что мне гордость? (Наклоняется к пологу.) Прости, мать, когда-нибудь это должно было случиться… Смуглянка, я беру твою дочь при условии: пусть сама скажет, что хочет пойти за меня.
Голос матери. Я не хочу ее.
Смуглянка. Она хочет за тебя, Лан-Мария.
Лан-Мария. Гаид?
Гаид(стиснув зубы), Я стану твоей женой, если хочешь.
Голос матери. Дрянь!
Гаид(одушевленно). Я научусь водить баркас по восточным волнам. Я смогу все, что двадцать лет могла Мари-Жанна Керноа!
Лан-Мария(взволнованно). Гаид, ты никогда не сможешь. Знаешь, в чем гордость Керноа? Не в том, что мы моряки, — есть много моряков, и среди них много отважных. Но нужно быть одержимым, чтобы не уйти с этого берега, где нет ни одного причала, где волны смывают любой мол, а ветер уносит любое укрытие. Веками Керноа бросали вызов морю и ветру в яростных схватках, когда рушились утесы и шли ко дну корабли. Говорят, что первые из нашей породы были огородниками. Крестьянами. Море поглотило их поля. Тогда они стали моряками, чтобы пахать килями там, где раньше бороздили землю их плуги и сохи. Им принадлежит дно на шесть миль в открытом море. Всегда один баркас Керноа сторожит свои подводные земли, и его не прогонит никакая буря. Когда-то нас было много. В старых песнях поется о большом селенье под камышовыми крышами; оно было там, где сейчас бухта Мертвых. Там похоронены все мужчины Керноа и многие их жены. Последние вдовы и последние сироты ушли в равнины. Там затеряется память о них. А сейчас умирает моя мать и уходит брат. Это конец Керноа.
Гаид(твердо). Что ж, мы будем последними. Но тем, кто в бухте Мертвых, не будет стыдно за нас.
Лан-Мария. Знаешь ли ты глубину нашей страсти? Мы спускаем на воду баркас тогда, когда ни один рыбак в мире не решится рисковать жизнью. Керноа выходят в море не ради улова, а ради того, чтобы бросить вызов буре.
Гаид. Мы бросим вызов буре.
Лан-Мария. У тебя не хватит сил.
Гаид(упрямо). Что смогла твоя мать, смогу и я.
Лан-Мария. Правда, Гаид? Вот моя рука. Я научу тебя различать ветра и течения. Никому они так не ведомы, как мне, я видел их жизнь с вершины утеса.
Гаид. Ты будешь командовать баркасом, Лан-Мария.
Лан-Мария. Я не смогу занять это место.
Гаид. Я прошу тебя быть только капитаном.
Лан-Мария(с надеждой). А может быть, я и справлюсь? Ах, Гаид, ты даришь мне жизнь! Но нам надо будет помогать, Смуглянка.
Смуглянка. Увидите, на что я способна.
Лан-Мария. Двадцать лет, как эта мельница — моя игра. В жерновах ее нет зерна. Когда все уходили в море, я смотрел на них из верхнего окна. Их паруса и мои крылья раздувались одним ветром. А пустые жернова грохотали, как волны под килем. Мне казалось, что я с ними.
Гаид. С играми покончено, Лан-Мария. Ты станешь настоящим моряком.
Лан-Мария. Слушайте, дорогие женщины! Ветер крепчает. Мы поборемся с тобой, ветер бури! Скоро мы выйдем в открытое море. Пойдем, Гаид! В последний раз я запущу свои крылья. Это похоже на труд моряка. Я покажу тебе. Ты увидишь, как я силен и ловок.
В пьесе А. Руссена «Попробуй угадай» скрывается драма некоммуникабельности и разобщенности. Комизм пьесы заключается в том, что этого не понимает ее главный персонаж – богатый торговец. Он по старинке считает себя хозяином в своем доме, почтенным отцом семейства, пытается обсуждать поступки жены и дочери и поучать их, даже не догадываясь, до какой степени они его презирают и как они его обманывают. Этот живой, представший в веселой юмористической форме «кусок жизни» несет в себе трагическое содержание, фактически близкое к тому, что породило «театр абсурда» и его последователей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опытный комедиограф Габриэль Ару в комедии «Лаура и Жаки» раскрывает тему семейного неблагополучия. Он прибегает к оригинальному приему: имитации социологического эксперимента. Эпизод размолвки мужа и жены (Лауры и Жака) якобы вызывает недовольство в зале, и из числа зрителей на сцену выходят новые Жаки. Эпизод проигрывается с их участием еще три раза с разными мотивировками и разными позициями действующих лиц. Каждая из этих трех сцен могла бы стать отдельной комедией.
Однажды в респектабельную холостую квартиру Жерара врывается раздражённый мужчина и, угрожая пистолетом, сообщает, что пришёл его убить. Адольф — именно так зовут опасного гостя — оказывается обманутым мужем Нины, любовницы Жерара. Но Жерар шокирует гостя признанием, что и сам мечтает быть убитым, поскольку несчастен с многочисленными любовницами, которые используют его и «не видят в нём личность». Адольф и Жерар легко находят общий язык, но внезапно раздаётся звонок в дверь и появляется Нина…Уже через несколько мгновений ситуация любовного треугольника превращается в абсурд: муж оказывается в постели любовника жены, появляется полицейский инспектор, разыскивающий Адольфа по обвинению в убийстве, и, наконец, в квартиру врывается разъярённый молодой человек, угрожающий револьвером любовнику своей жены… Адольфу.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.