Французская одноактная драматургия - [18]
Пианист(бормоча). Сюзанна, это разные вещи…
Сюзанна Делисиас(продолжает, не обращая на него внимания). Мы путешествовали без чемоданов, по зато часы никогда не забывали! Каждый клал свои на столик у кровати. Любящие слушают, как бьются в унисон их сердца, а мы слушали, как тикают часы. Вдруг отстают… Ах! Эти часы, эти часы, ненавижу! (Снимает с руки часы и топчет их ногами.) Я их бросаю оземь! Я их топчу ногами! Дайте мне ваши!.. (Пробует сорвать у него с руки часы.)
Пианист(закрывает рукой свои часы, поднимает с земли часы Сюзанны). Любовь моя… Нас все видят!.. К счастью, стекло цело… Вы слишком принимаете все близко к сердцу, Сюзанна. В наше время все живут по часам. Современный человек не сводит глаз с циферблата!
Сюзанна Делисиас. Ха! Знаю я эту современную жизнь! Ха! Я была свободной женщиной, как говорится, без предрассудков. Какие цепи висят на современной женщине! Какие гири! И самые тяжелые — от часов. Я была свободной женщиной, сгибавшейся под тяжестью цепей часовых гирь! Разве это не забавно?
Пианист. Я с самого начала сказал вам, что не могу оставить мою несчастную больную жену. Это ее убьет. И вы мне ответили, что наша любовь так велика, что вынесет все.
Сюзанна Делисиас(трагически-искренне). Нет, она не была так уж велика! Мы положили нашу любовь под гильотину часовых стрелок. Десятки раз я предлагала вам умереть вместе, Леон! Умереть вместе — это было бы достойно. Это был бы лучший выход!
Пианист(бормочет). Это на словах только выход, моя любовь… Я не имею права ее оставить…
Сюзанна Делисиас(кричит). А меня, меня вы имеете право оставлять каждый день? После отведенных мне ежедневных сорока пяти минут? Смейтесь над старой девой, прождавшей годы, чтобы отдать свое сердце, свою любовь — на сорок пять минут в день! Быть замужем в день всего три четверти часа! Ни минутой больше! По хронометру! Но двум хронометрам!
Пианист(поправляет ее). Час! Даже полтора часа! Вы же отлично знаете, что я сказал жене, что выступление начинается на час раньше.
Сюзанна Делисиас(она тоже смешна, по вместе с тем глубоко трогательна). Да, но какие концы! Я имела право быть вашей женой на другом краю города. Не дай бог увидят! Идти рядом, делая вид, что мы незнакомы.
Пианист(пробует перейти на поэтический тон). Разве это важно? Ведь мы друг друга любим! И какое значение имеет время?
Сюзанна Делисиас(серьезно и строго). Решающее. Вся жизнь слагается из времени. (Констатирует.) А я упустила свое время. Потеряла его. Какое смешное выражение, правда? Потерять свое единственное время! (Внезапно патетически спрашивает.) Который час на ваших, Леон? У нас одинаковое время? На моих без четверти одиннадцать.
Пианист(машинально смотрит на часы). На моих без двенадцати. Самая середина программы, Сюзанна. Вернемся на сцену. Объяснимся в антракте, моя любовь. У нас будет больше четверти часа.
Сюзанна Делисиас(высокопарно). Благодарю. Моя программа окончена.
Мадам Ортанс(спускается к ним с эстрады; разъяренным шепотом). Этому скоро будет конец? Хозяин на нас смотрит! Хотите, чтобы всех нас выгнали? Вы этого хотите, ведьма?
Сюзанна Делисиас(благородно). Нет, мадам. Впрочем, что касается меня, вопрос решен. Я окончательно отказываюсь фальшиво играть. Прощайте, мадам, я вам его оставляю. Да, вы правы: он жидковат. (Высокомерно оборачивается и спрашивает.) А часы у вас точные? (Разражается нервным смехом и выходит.)
Мадам Ортанс(кричит вслед). Я вам влеплю пятьдесят франков штрафа, деточка! И предупреждаю, что в субботу возьму вам замену!
Пианист(с поникшей головой поднимается на эстраду). Она страдает, мадам Ортанс. Вы злоупотребляете своей властью. (Со стоном, усаживаясь за рояль.) Как вам не стыдно?
Мадам Ортанс. Это вам должно быть стыдно, мсье Леон, с вашей бедной больной женой. Она ненормальная — еще пойдет и все ей выложит, чтобы облегчить себе душу!
Пианист(в отчаянии). Перестаньте, перестаньте!
Мадам Ортанс. О мсье Леон, я знаю, что такое мужчина. Я дрессировала и почище вас. Мужчине нужно, чтобы он получал удовольствие. И в вашем положении никто вам этого в вину не поставит. Но вы доверьтесь женщине, которая разбирается в жизни. Я сейчас покривила душой: совсем я не думаю, что вы такой уж тощий. Вы немного хрупкий, но меня это только привлекает, потому что у меня развито материнское чувство. О! Как ему жарко, как ему жарко, безобразнику! И он еще не хочет, чтобы его приласкали! А ему так нужно, чтобы его кто-то взял под крылышко!
Пианист(плачет, опустив голову на руки). Эти сцены терзают мне душу. Я артист. Я не создан для такой жизни.
Мадам Ортанс. Ничего, деточка, найдутся люди, которые вас поддержат. Я вас так понимаю. Разве можно устраивать сцены из-за каждого пустяка? Разве немножко радости, втайне от всех, — это не счастье? Вы как мышь. Смените воротничок, моя лапочка.
Пианист(повержен, но героически сопротивляется). Только после марша из «Тангейзера». (Хнычет.) Не думайте, что я не люблю свою жену. Двенадцать лет не перечеркнешь. Я мог бы положить ее в больницу. Она неизлечима, меня бы никто не упрекнул. Но я оставил ее дома, несмотря на ее болезненную ревность. Я нанял прислугу, женщину, на которую могу положиться. Но сколько это стоит! Иногда я чувствую себя таким одиноким!..
В пьесе А. Руссена «Попробуй угадай» скрывается драма некоммуникабельности и разобщенности. Комизм пьесы заключается в том, что этого не понимает ее главный персонаж – богатый торговец. Он по старинке считает себя хозяином в своем доме, почтенным отцом семейства, пытается обсуждать поступки жены и дочери и поучать их, даже не догадываясь, до какой степени они его презирают и как они его обманывают. Этот живой, представший в веселой юмористической форме «кусок жизни» несет в себе трагическое содержание, фактически близкое к тому, что породило «театр абсурда» и его последователей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опытный комедиограф Габриэль Ару в комедии «Лаура и Жаки» раскрывает тему семейного неблагополучия. Он прибегает к оригинальному приему: имитации социологического эксперимента. Эпизод размолвки мужа и жены (Лауры и Жака) якобы вызывает недовольство в зале, и из числа зрителей на сцену выходят новые Жаки. Эпизод проигрывается с их участием еще три раза с разными мотивировками и разными позициями действующих лиц. Каждая из этих трех сцен могла бы стать отдельной комедией.
Однажды в респектабельную холостую квартиру Жерара врывается раздражённый мужчина и, угрожая пистолетом, сообщает, что пришёл его убить. Адольф — именно так зовут опасного гостя — оказывается обманутым мужем Нины, любовницы Жерара. Но Жерар шокирует гостя признанием, что и сам мечтает быть убитым, поскольку несчастен с многочисленными любовницами, которые используют его и «не видят в нём личность». Адольф и Жерар легко находят общий язык, но внезапно раздаётся звонок в дверь и появляется Нина…Уже через несколько мгновений ситуация любовного треугольника превращается в абсурд: муж оказывается в постели любовника жены, появляется полицейский инспектор, разыскивающий Адольфа по обвинению в убийстве, и, наконец, в квартиру врывается разъярённый молодой человек, угрожающий револьвером любовнику своей жены… Адольфу.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.