Французская мелодия, русский мотив - [37]

Сада-огорода Людмила Николаевна не завела — к чему ей, одинокой учительнице, плантации разводить, много ли одной надо? Так она всегда рассуждала, когда видела, как ее коллеги по учительскому цеху с марта по октябрь, помимо основной работы в школе, впрягаются в работу па своих участках. Теперь нет-нет да и пожалеет, что не прикупила участок для нескольких груш и яблонь, когда предлагали. Зато ученики не забывают свою учительницу, которая на уроках думала не о рассаде, которая почему-то засохла на окне, а о том, чтобы детям было интересно на ее занятиях.

Кариика Медоева, закончившая школу два года назад с серебряной медалью, мечтала стать врачом. Поехала поступать в Краснодар, но тех денег, которые отец отложил на ее обучение, на взятку не хватило. Не добрала полбалла. Теперь вот торгует на привокзальном рынке, помогает семье зарабатывать деньги, которые летом вновь повезет в мединститут. Биологичку Беспалько Каринка очень уважает, поэтому раз в неделю обязательно нагружает ее сумки самыми свежими помидорами, баклажанами и виноградом. Бесплатно Людмила Николаевна ничего не берет, но Каринка взимает с нее символическую плату — десять рублей.

Только что пришел поезд из Санкт-Петербурга, и на перрон сошли несколько человек. Одна группа — двое симпатичных мужчин и девушка, взяла машину и поехала в город, по всей видимости, в гостиницу, а одинокий пассажир, покрутившись немного по привокзальной площади, направился к Каринке и Людмиле Николаевне:

— Девушки-красавицы, — обратился он к продавщице и стоявшей рядом с ней учительнице, смутив последнюю своим обращением так, что она покраснела до корней волос, — не подскажете ли вы, к кому можно попроситься на постой на два-три дня?

— Конечно, подскажем, — ответила сообразительная Каринка, — и далеко ходить не придется. — Вот, хоть бы и к Людмиле Николаевне. У нее очень уютная квартира, и учеников пока не так много. Дорого не возьмет, зато порядок и спокойствие гарантированы.

Надо отдать Карине должное — за считанные секунды она разглядела, что мужчина вполне прилично одет, не алкаш, скорее, из интеллигентов. Наверняка приехал в командировку, но в неуютной гостинице жить не привык, домашний, видно, мужчинка-то. Людмилу он не обременит, она женщина гостеприимная, а деньги ей как раз кстати будут. Репетиторством она сможет зарабатывать только после Нового года, а сейчас ей на одну пенсию туго приходится. Каринка тут же сообразила, что содрать с него можно побольше, чтобы училка любимая себе что-нибудь смогла приобрести. Такой из-за лишней сотни торговаться не станет:

— Только знаете, любезный, у Людмилы Николаевны все больше ученые останавливаются, которые на химзавод приезжают, — тут же присочинила Карина, — у нее отличная библиотека есть, ею и попользоваться можно, кабинет для работы. Так что все удовольствие стоит 150 в сутки. А если захотите с обедами, то доплатить придется. Только деньги вперед.

Изумленная проворством своей ученицы, Людмила Николаевна даже ахнуть не успела, как ее квартира, которую она никогда никому не сдавала, превратилась в райское местечко для приезжего. «А ведь неплохо бы было», — только и успела подумать она, а довольный мужчина уже по-хозяйски стал выбирать на Каринкином прилавке фрукты. Затем взял авоську из рук изумленной пенсионерки и спросил, в какой стороне находится дом…

А первая группа тем временем расположилась в гостинице. Дежурная немного удивилась, что мужчины разместились в одном номере, а девушка — в отдельном, хотя по всему было видно, что они с молодым парнем не чужие. Разложив бумаги на столе, в абсолютно пустом гостиничном баре, они что-то напряженно обсуждали.

По дороге в Тихорецк Марьяша с большим трудом нашла в себе силы, чтобы все без утайки рассказать Порецкому. Тайна бабушкиной страсти никак не могла стать достоянием общественности — это закон. Но как же тогда действовать? Как привезти в Париж брата и племянника, которым по завещанию отходит приличная часть наследства, не озвучив при этом истинного положения дел? Ведь мать поднимет на войну с безвестными Екшинцевыми все парижское правосудие… Возможно, даже удачно оспорит завещание, ничего для этого не пожалев. Марьяше и новоявленным родственникам понадобятся сильные юристы. Вряд ли Орлов сможет один с этим справиться, да и захочет ли он открыто противостоять матери, пока не ясно, во всех ли начинаниях он согласен поддерживать Марьяшу.

Помочь может только «гений юриспруденции» Порецкий, но язык не поворачивается рассказать ему всю правду, тем более что сама она никак не могла поверить в то, о чем ее бабушка поведала в своей исповеди. Наталья Порошина — эталон, образец для подражания — на самом деле, оказывается, совсем другая. Она родила и бросила ребенка в далекой юности. Конечно, у каждого человека может быть свой скелет в шкафу, но брошенный в молодости ребенок, прижитый неизвестно от кого, — это уже чересчур. Таких женщин принято осуждать, но кто бы посмел осудить Наталью Порошину, которую никто иначе чем Графиня с большой буквы не называл? Как ей удавалось жить с гордо поднятой головой и в душе при этом всю свою жизнь мучиться от сознания того, что она отказалась от собственного сына?