Француженки не играют по правилам - [77]

прошлой ночью?

– Разве не за это ты извинялся?

– Я извинялся за то, что потерял самообладание и ушел. Не пойму, как ты можешь жаловаться на… – Он не договорил, а лицо его становилось все бледнее, а тело все напряженнее. – Ну давай, Саммер, – сказал он наконец, едва шевеля губами, – объясни, как ты можешь жаловаться на то, что случилось вчера ночью.

– Ну, – она мгновенно приняла свою лучшую защиту, легонько пожав плечами, – я же испорчена.

На его лице подергивался мускул, а пальцы согнулись на ее ключице. Он слегка подталкивал ее обратно в номер, и его черные глаза сверлили ее. Дверь закрылась за ними.

– Знаешь, твоему очаровательному приглашению иногда труднее сопротивляться, чем ты думаешь.

– О боже! – взволнованно воскликнула она. – Своими возражениями я причинила тебе маленькую толику хлопот? Ты уверен? – Рука, лежащая на ее ключице, медленно, но безостановочно прижимала ее к стене. Не грубо. Но неумолимо. Люк никогда не ошибался в расчетах того, сколько силы должно быть в его руках. И все же, несмотря на его самообладание, было что-то жестокое в длинных, напряженных складках его лица, и оно сочилось из его бронзовой кожи, не давая Саммер двинуться. А ее тело уже таяло для него в согласии и покорности.

– Я же сказал тебе, – произнес он немного мрачно, – я не против.

Волнение пронзило ее, и она почувствовала облегчение, вбирая всякую другую энергию и сосредотачивая ее на удовольствии. На нем.

– Ты не уйдешь от меня. – Его рука согнулась у ее ключицы, держа Саммер в плену, а другая рука двинулась вниз по ее животу. – И, ей-богу, я дам тебе то, чего тебе хочется.

Его пальцы скользнули ей под трусики, и этот быстрый переход к близости оказался слишком резким, слишком возбуждающим.

– Стой, – прошептала она.

Он замер, пробегая глазами по ее лицу, и его пальцы оказались у нее между бедер. Она ничем не могла управлять. Ну почему именно она всегда теряет самоконтроль? Подумать только, ведь ее же предупреждали, что не надо обращаться с ним как с игрушкой. Потому что все эти его темные эмоции были слишком ценными, чтобы тратить их на кого-то вроде нее.

– Тебе нужно стоп-слово[123], – сухо сказал Люк.

Ее губы изогнулись, когда его ладонь полнее охватила низ ее живота.

– Je t’aime?[124] – иронически предложила она. Все его тело дрожало, а ладонь двигалась, доходя до лобка. Люк взглянул прямо в глаза Саммер. И взгляд, и ладонь сводили ее с ума. Она даже начала заикаться. – Пусть это и будет стоп-словом.

Разве не очевидно? А что еще можно придумать?

Его рука шевельнулась, и удовольствие заструилось через нее, как сок, выжатый из лайма. Люк уперся рукой в стену над головой Саммер. Его глаза, наполненные черным блеском неистовства, оказались всего в нескольких дюймах от ее глаз.

– Ты за это заплатишь.

Его рука опять переместилась и стала влажной. Саммер беспомощно задрожала. О, она знала, что он заставит ее заплатить. Просто не совсем понимала, какое в этот раз преступление она совершила. Она бесстыдно подняла подбородок, и ее губы презрительно изогнулись.

– Собираешься оставить меня вот так?

Его большой палец двигался медленно, будто у него была вечность, чтобы исследовать ее тело, как ему захочется. Он нашел бугорок, и его движения стали очень нежными, деликатными. Жаркая волна накатила на нее. Она прижала руки к стене, пытаясь найти опору – она потеряла всю свою силу, но не могла позволить себе уцепиться за Люка.

– Нет. – Он намотал ее волосы на кулак и оттянул ее голову назад. – Я хочу, чтобы ты заплатила простую цену. Ты будешь смотреть на меня, пока я буду дарить тебе оргазм. Если закроешь глаза, не получишь ничего, пока не откроешь.

Она отчаянно упиралась, но он беспощадно удерживал ее.

– А как же ты? – закричала она, оскорбленная и разъяренная. – Когда же ты потеряешь контроль?

– Никогда. И ты не заставишь меня, – пообещал он.

– Это нечестно.

– Тогда скажи стоп-слово.

Она закусила губу, и их взгляды встретились. Время тянулось в безмолвной битве, пока он не наклонился и не овладел ее губами, слегка их прикусив.

И она начала бороться с ним, пытаясь сохранить самоконтроль, потому что не могла использовать стоп-слово. Она рванула его брюки и силой засунула туда руки, пытаясь заставить его получить оргазм прежде, чем он даст его ей. Он схватил одну ее руку и вытянул у нее над головой, но ей удалось оставить свободной другую. Он не мог поймать ее, не убрав с ее тела свою руку, которая сводила Саммер с ума. Но этого он не собирался делать. Он безжалостно, беспощадно подводил ее к оргазму, хотя она выворачивалась и отстранялась, чтобы отсрочить его.

Она достигла кульминации, беспомощно рыдая, собрав остатки сил, чтобы сжать его член.

Он дышал тяжело, как огромное животное во время дикой схватки.

– Прекрати. – Он наконец отпустил ее и теперь смог отвести ее руку от члена. Она сопротивлялась изо всех сил, и ему пришлось оттягивать ее руку. Его сотрясала дрожь, а голова откинулась назад.

– Ненавижу тебя, – выпалила она.

– Нет, не ненавидишь. – Он содрал с нее трусики. На ней все еще было это чертово зимнее пальто, и она сильно вспотела. – Саммер, не говори так.