Француженки не играют по правилам - [46]

ресторан!

Саммер схватила со стола первые попавшиеся бумаги и разорвала их пополам. И сразу же испугалась такого буйства. Неужели она начала впадать в ярость, как ее отец? Он не устраивал драк, но темы насилия и разрушения часто звучали в его словах, а иногда он крушил вещи. Саммер была уверена, что научилась вести себя гораздо лучше, – ведь в течение четырех лет она была изумительно спокойной женщиной с легким характером, – но, оказывается, только потому, что не было достаточно сильных раздражителей.

– Мадемуазель, с величайшим в мире уважением к вам, non, – категорически заявил Ален Руссель, будто этот проклятый отель принадлежал ему. Здесь все считают себя выше ее? – Люка нельзя увольнять. Я не стану делать этого, Гюго тоже. Наш бухгалтер продолжит платить ему зарплату и даже поднимет ее, чтобы возместить неудобства. Non.

– Et[77]non et non!! – бушевал Гюго. – Как смеете вы, всего-навсего избалованный ребенок… Да как вы осмелились явиться в мой ресторан и пытаться…

– Гюго, – резко перебил Ален, и его абсолютное спокойствие пресекло ярость Гюго. – Прошу тебя. Я сам поговорю с мадемуазель Кори.

– Нечего со мной говорить. – Саммер с силой схватилась за край стола в припадке удушья. – Я поняла! Поняла!

Потерпи. Не увольняй Люка. Не разговаривай с Люком. Ходи по номеру, по отелю, разгуливай по Парижу, плавай в том чертовом бассейне, смотри на холодный дождь. Старайся не проводить время с теми, кого тебе находит отец, даже если надо спастись от одиночества. Получи у отца деньги на спутниковую связь и уматывай отсюда, возвращайся на свой солнечный остров и живи счастливо.

Три месяца. Даже она не была настолько избалована, чтобы не дождаться, когда они закончатся.

– Но я хочу напомнить, – ледяным тоном сказала она, обращаясь сразу к обоим, – не вам принадлежит этот отель. И я уволю любого, кого захочу.

Гюго выпрямился.

– Меня, например? – сказал он еще более ледяным тоном, и ее собственный показался мягким весенним ветерком.

Ален схватил Саммер и рукой зажал ей рот.

– Гюго. Прошу тебя. Мадемуазель Кори, прошу вас.

Гюго повернулся на каблуках и вышел, сделав один огромный шаг, всем телом выражая возмущение.

Ален отпустил Саммер.

– Мадемуазель, дышите глубже.

– Да поняла я. Хотя могу и вас уволить.

– Да, – успокаивающе сказал он. – И вы можете сровнять отель с землей, пока он ваш. При переходе отеля к новому владельцу всегда возникают проблемы.

– Вы плохо понимаете, что может сделать «владелец»?

– Мадемуазель. Вы уверены, что именно этого и хотел ваш отец? Чтобы вы разрушили один из лучших в мире отелей? Вы же понимаете, что ваши решения затрагивают многих людей, а не вас одну.

Отец ради собственного удовольствия вынудил ее покинуть остров. Сейчас он в Польше. Или в Хорватии. А в его эсэмэсках было только «Перестань раздражать Люка». Отец может забрать отель и…

Наконец она глубоко вздохнула, как рекомендовал Ален.

– Вы и вправду хотите разрушить отель? Или у вас… личные проблемы?

– Нет. Никаких проблем. Вот только Люк… – Она осеклась, не в силах рассказать, хотя бы частично, что же такого он сделал. И что сделала она.

– Я поговорю с ним, – успокоил ее Ален.

Ну почему Ален ее не привлекает? Ей нужно, чтобы прямо сейчас ее кто-нибудь успокоил. Но только не какой-то высокомерный ублюдок, который считает ниже своего достоинства быть ее любовником.

– Я попрошу его держаться от вас подальше.

Интересно было бы увидеть, как Люк будет контролировать себя и что будет выражать его великолепное лицо, когда Ален попросит его держаться от нее подальше.

Вероятно, отнесется к просьбе с пониманием. Охотно согласится.

Боже, как же долго ждать весны!

Глава 15

– ПРЕКРАТИ УВОЛЬНЯТЬ ЛЮКА ЛЕРУА! – проревел отец. Так на следующее утро начался телефонный разговор. – Ты спятила? Или вконец испорчена? В будущем году Гюго Фор удалится на покой, а здесь все будет держаться только на репутации и таланте Люка Леруа, пока новый шеф-повар не добьется признания. Как думаешь, что будет с отелем, если ресторан потеряет сразу все три звезды, когда в следующий раз появится эксперт Мишлен?

– Он же сам лезет на рожон, – ответила Саммер не без злорадства. Приятно знать, что ей удалось вывести отца из себя. – Думаю, я просто погладила его против шерсти.

Или вообще не погладила. Это уж решать Люку.

– Он же шеф! Один из лучших в мире! Вполне естественно, что он высокомерен и раздражителен. Так вот, пойди и успокой его темпераментную перфекционистскую душу так хорошо, как ты умеешь это делать. И хватит тебе мучиться дурью.

– Ну, знаешь, папа, я пыталась это сделать, а он заявил, что у него более высокие требования и я им не соответствую.

Последовало долгое ледяное молчание.

– Что? Что ты только что сказала?

Она уже сожалела об этом. Возможно, ей надо позаимствовать у Люка хотя бы немного самоконтроля. Ее душу скрутило несбыточное желание, чтобы он поделился с ней своим самообладанием. Укрыл ее им, как плащом, и прижал к своему телу.

– Думаю, я не в его вкусе.

– Он сказал, что у него более высокие требования, и… Мэй, я же разговариваю. – Голос отца зазвучал глухо. – Да мне плевать, что на ней была футболка, когда он сказал ей это. Это… – Отец опять заговорил в трубку. – Ну, я убью его. А ты тем временем не могла бы