Француженка по соседству - [79]

– Спасибо.

– Не стоит благодарности.

Я наблюдаю за ней, пока она вскрывает упаковку, и пытаюсь мысленно присоединить ее к Себу, словно этакую разрезную картинку, состоящую из двух половинок, рассматриваю ее волосы, ее одежду, то, как она себя держит. Словно почувствовав на себе мой взгляд, Алина поднимает глаза.

– Не иначе как вас мучает вопрос, что я здесь делаю, – доев печенье, говорит она без тени улыбки. Ее худые ключицы напоминают мне крылья, вырастающие из ямочки у нее под горлом. У Алины изящные запястья, длинные тонкие пальцы. Впечатление такое, будто каждая косточка в ее теле создавалась в расчете на общий эффект, чтобы ни у кого не оставалось сомнения, что перед вами элегантная представительница высшего класса.

– Да, – соглашаюсь я и смотрю на свой мобильник, что экраном вверх лежит на столе. Моя адвокат так мне и не позвонила.

– Когда-то вы встречались с моим мужем.

Я растерянно моргаю:

– Да.

– Вам неприятно говорить на эту тему? – Ее глаза необычного орехового цвета немигающе смотрят на меня.

Я почти смеюсь. На какой-то миг меня так и подмывает ответить ей ее же собственными словами – мол, это последняя из моих проблем. Вместо этого я просто отвечаю:

– Ничуть.

Алина пару мгновений пристально на меня смотрит, затем тянется за вторым печеньем. Похоже, мой ответ ее удовлетворил.

– Прекрасно, – говорит она, как будто я подтвердила нечто для нее важное. – До позавчерашнего дня я не знала про вашу историю с Себом. Мне рассказала Каро. – При имени Каро Алина кривит губы. – Вообще-то мне казалось, что вы были с Томом.

Я пока еще не готова слышать его имя. Вместе с тем мне страшно хочется услышать нечто такое, чтобы объединило бы нас обоих, как если б мы действительно были вместе. Я с трудом удерживаюсь от вопроса, почему она так подумала. Вместо этого говорю как можно вежливее:

– Вы пришли, чтобы спросить меня именно об этом?

– Нет, – отвечает Алина и кладет печенье, так и не надкусив. Я в очередной раз ощущаю на себе ее пристальный взгляд. Она как будто ставит ментальные галочки в ментальные клеточки, какие наверняка имеются у нее как у жены Себа. При этом она не такая, какой я ее себе представляла. Более сдержанная, более проницательная, более уверенная в себе. Подозреваю, Себ даже не догадывается, какая у него жена. – Мне кажется, Каро пытается увести у меня мужа, – говорит она без всяких экивоков и извинений. – Сейчас в его жизни не лучший период: работа, запой… Я знаю, вчера вечером вы были в гостях у Тома, поэтому не мне вам что-то объяснять. – Лишь два красных пятнышка на этих идеальной лепки скулах говорят о том, как же унизительно для нее обсуждать недостатки мужа с практически незнакомой ей женщиной. – Дело в том, что Каро донимает его своими звонками. С тех пор как заново открыли расследование по той девушке, она звонит ему не переставая, лишь бы только опутать его своими щупальцами. – Алина резко умолкает, перекрывая выход эмоциям, которые готовы прорваться в ее слова.

Я растерянно смотрю на нее. Это совсем не то, что я от нее ожидала. Я, конечно, сама не знала, чего мне ждать, но точно не этого. Мысленно толкаю себя, понимая, что должна что-то сказать в ответ.

– Никакого романа между ними нет, – наконец мямлю я. Возможно, оно даже к лучшему, что мы ведем такой странный разговор. По крайней мере, мне не нужно волноваться по поводу того, что я такой тугодум. Не говорить же мне ей, что я думаю на самом деле. Меня, того и гляди, арестуют по обвинению в убийстве, которое, по всей видимости, совершил ваш муж, поэтому вы уж извините, но судьба вашего брака мне по барабану.

– Я тоже так думаю – по крайней мере, пока. Но мне интересно знать, почему вы так говорите… – Какая-то часть меня не может не воздать должное ее хладнокровию.

– Каро постоянно названивала вчера вечером. Но он не брал трубку. Том спросил, почему она звонит, на что Себ ответил, что он с ней не спит, если это именно то, что подумал Том. И добавил, что никогда не спал. – Мне тотчас вспоминаются слова, сорвавшиеся с его губ в тускло освещенной гостиной, да и не только они. Я почти не целовался с ней. Значит, все-таки целовался… по крайней мере, один раз. Интересно, когда. Наверное, когда они с ней были еще подростками. Впрочем, какая разница. Лично мне нет до этого никакого дела. Но сейчас передо мной сидит Алина, и я, хочешь не хочешь, должна пройти через не совсем приятные для меня вещи.

– Если вы верите в старую пословицу in vino veritas… истина в вине…

– Вообще-то верю, – задумчиво произносит Алина. Я замечаю, что она слегка успокоилась. Хотя кто знает, вдруг мне это только кажется. Пару секунд моя гостья пристально смотрит на печенье, как будто решает, стоит ли ей рискнуть. Печенье остается лежать на столе перед ней. Она вновь поднимает глаза на меня:

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – отвечаю я. Если честно, я так и не поняла, к чему мы ведем весь этот разговор.

– Том сказал, что вы с Каро не ладите.

Том.

– Да, когда-то в прошлом не ладили, но это было давно.

– Я подумала, что мне есть смысл поговорить с вами.

– Враг моего врага – мой друг? – Но я вновь мысленно представляю Каро, представляю, как она осуждает собственную мать, и на какой-то миг между нами устанавливается нечто похожее на взаимопонимание. Каро мне не враг. Но и не друг. Не знаю, есть ли подходящее слово, чтобы описать то, кто она для меня. Впрочем, если выяснится, что Марк Джефферс получил информацию от нее, я уверена, что такое слово тотчас найдется.