Француженка по соседству - [15]
– Лара! – с нажимом говорю я.
– Ну хорошо. – Как я и ожидала, она идет на попятную и наконец поднимает глаза. – Собственно, ничего такого не было. Он… – Лара делает глоток и выпаливает на одном дыхании: – Он не захотел. Сказал, что это нехорошо. Неправильно. Учитывая обстоятельства. – Она краснеет, причем сильно. Такой я ее еще ни разу не видела.
– О господи, – задумчиво говорю я, чувствуя, как по моему лицу медленно расползается улыбка. – Он – то самое загадочное существо. Которое устояло перед Ларой Петерсон.
– Он не… дело не в… Ладно, проехали, – говорит она и морщит свой хорошенький носик. Затем делает невообразимо долгий глоток и печально смотрит на меня. – Оно ведь и сейчас нехорошо. По крайней мере, пока он не закончил расследование. А потом он вернется во Францию.
– Даже не верится, что ты никогда мне об этом не рассказывала. – Я не то чтобы обижена на нее. Просто мне удивительно, как я могла такое пропустить.
Лара виновато опускает голову:
– Как я уже сказала, между нами ничего не было. Вы с Себом только что расстались, и ты помнишь, в каком состоянии находилась. Вот я и не стала выливать на тебя свое собственное дерьмо.
В кои веки упоминание имени Себа проскальзывает мимо меня. Я выбита из колеи ее признанием. Что еще я пропустила, пока зализывала нанесенные Себом раны? Лара делает еще один большой глоток вина. Я задумчиво наблюдаю за ней. Похоже, отказ француза задел ее не только тогда. Задевает и сейчас. Такой Лары я еще не видела.
Бедный Том, внезапно думаю я.
Глава 4
Мне снится Северин, но не только она.
Она не имеет права присутствовать в моих снах, но разве это ее остановит? Я снова на той ферме и пытаюсь что-то найти. Или кого-то? Но что? Кого?.. Я заглядываю в комнаты. Некоторые из них пусты, некоторые – нет. Какие-то из их обитателей даже не являются частью тех злосчастных каникул, но я почему-то не удивлена их присутствию. Я продолжаю поиски. Каро одна в кухне. На ней белый верх от бикини и красный шифоновый саронг. Когда я прохожу мимо, она поднимает глаза и смеется надо мной. До меня доходит, что я в джинсах и толстом зимнем джемпере, но я знаю, что другой одежды у меня нет. Северин курит в саду. Она что-то с серьезным видом говорит мне, но я ее не слушаю – наоборот, со всех ног бегу к сараю. В джемпере жутко жарко. Я открываю дверь сарая и вижу там Себа. У меня тотчас перехватывает дыхание. На нем длинные пляжные шорты, низко спущенные на бедра. Его волосы светлее, чем у Тома. Они почти золотистые на концах и завиваются сильнее. Его мускулистая голая грудь покрыта загаром, и от нее к животу пролегла дорожка упругих черных волосков. Себ – взрослый мужчина, в то время как его сверстники еще совсем мальчишки. Он, совсем как Каро, окидывает меня с ног до головы своими голубыми глазами, которые вполне могли бы принадлежать Тому, затем усмехается. Это вовсе не добрый смех…
Когда я просыпаюсь, сон никуда не уходит. Он давит мне на виски, примешиваясь к головной боли, которую уже оставили стаканы вина, выпитые за компанию с Ларой. Встать с постели – вернее, всё, что несет с собой сегодняшний день, – требует неимоверных усилий. Затем я представляю, как Пол и Джулия ломают в офисе головы, думая, куда я пропала, и это моментально дает мне необходимый толчок. К тому времени, когда Том звонит мне на мобильный, головная боль уже притупилась, а вот усилия остались те же.
– Ну как? – спрашивает он. Я слышу на заднем плане голоса. Резкие, отрывистые слова. Причем все голоса мужские. Понятно, он сейчас у себя в банке, в зале, где проводятся торги. Том торгует деривативами[2]. Сама я нахожусь на Оксфорд-стрит, по пути к потенциальному клиенту. Предполагаю, что шум у него в трубке не меньший.
– Что именно? Только не говори мне, что, разговаривая со мной, ты одновременно не жонглируешь биржевыми ставками.
Он смеется:
– Нет. Я поручил, чтобы это сделали за меня. А поскольку наш разговор записывается, говорю «это была шутка». Ладно, я хотел спросить, как прошел разговор с французским детективом?
– Вообще-то ужасно. – Я оглядываюсь по сторонам, затем снова смотрю на карту в моей руке. Нью-Бонд-стрит – улица большая. Она не могла просто так взять и исчезнуть.
– Это почему? – осторожно спрашивает Том.
– Как бы тебе сказать… Просто мне не хочется думать, что произошло с ней на самом деле. – Мне вообще не хочется про нее думать. Я снова оглядываюсь по сторонам. Как назло, вокруг никаких указателей с названиями улиц. – Господи, где же это? – бормочу я. Заметив что-то отдаленно похожее на указатель, шагаю в его сторону.
– Заблудилась? – спрашивает Том. – И где твое легендарное чувство направления?
– Лара вчера вечером утопила его в вине. Между прочим, сегодня ее очередь беседовать с детективом.
– Знаю. Я разговаривал с ней сегодня утром, – как бы невзначай роняет он. Я останавливаюсь. Лара наверняка дала ему свой номер телефона. – А завтра моя очередь… Послушай, мне нужно закругляться. Тут вроде как наметилось одно соблазнительное дельце. Но я подумал, не хочешь ли ты приехать в воскресенье в Гемпшир на ланч? Мои родители были бы рады тебя видеть.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Жажда богатства — одна из самых сильных человеческих страстей. И одна из самых опасных. Потому что чаще всего приводит того, кто встал на путь наживы, к преступлению… Да, имена многих — к примеру, конкистадора Эрнандо Кортеса, обворожительной маркизы-отравительницы Мари-Мадлен де Бренвилье, пирата Генри Моргана, любимца Петра Великого Александра Даниловича Меншикова — записаны на скрижалях истории. Но эти люди шли к своему богатству по трупам, а потому их страдания не вызывают сострадания. Что, наверное, закономерно.
Любовь и коварство. Светлое чувство и низменная страсть идут часто рука об руку. Порой люди добиваются своей цели, устилая свой путь к ней трупами соперников или тех, кто был верен им и кого они предали, следуя своему плану. Но ожидает ли интриганов расплата? Получила ли наказание Далила, отдавшая Самсона в руки врагов? Что чувствовала коварная Мата Хари, обманувшая многих и оставшаяся одна в роковую минуту, когда от нее отвернулись те, кого она любила?..
Любовь и коварство. Светлое чувство и низменная страсть идут часто рука об руку. Порой люди добиваются своей цели, устилая свой путь к ней трупами соперников или тех, кто был верен им и кого они предали, следуя своему плану. Но ожидает ли интриганов расплата? Получила ли наказание Далила, отдавшая Самсона в руки врагов? Что чувствовала коварная Мата Хари, обманувшая многих и оставшаяся одна в роковую минуту, когда от нее отвернулись те, кого она любила?..
Жажда богатства – одна из самых сильных человеческих страстей. И одна из самых опасных. Потому что чаще всего приводит того, кто встал на путь наживы, к преступлению... Да, имена многих – к примеру, конкистадора Эрнандо Кортеса, обворожительной маркизы-отравительницы Мари-Мадлен де Бренвилье, пирата Генри Моргана, любимца Петра Великого Александра Даниловича Меншикова – записаны на скрижалях истории. Но эти люди шли к своему богатству по трупам, а потому их страдания не вызывают сострадания. Что, наверное, закономерно.