Фракталы городской культуры - [49]

Важно, что в городской культуре публичный развлекательный статус получают многие социокультурные практики, относившиеся в традиционных культурах к сфере приватности. Так, например, городские бани со времен древних греков наряду со своим прямым назначением выполняют функции дискуссионных и сословно-финансовых клубов, где в неформальной обстановке проходят бизнес-встречи и дружеское общение. Аналогичным образом, секс институализируется в городе в виде кабаре, публичных домов, массажных салонов и закрытых клубов.

Приготовление пищи также долгое время считалось приватной социокультурной практикой: даже в ресторане процесс превращения продукта в готовое блюдо обычно происходил за закрытыми дверями индивидуального пространства шеф-повара. До сих пор многие рецепты фирменных блюд и напитков составляют коммерческую тайну. Однако город с его культом еды в открытых, публичных местах превратил еду в универсальную метафору удовольствия и в одно из главных жанров развлекательной культуры современного мегаполиса. И если в свое время варьете служило своего рода деликатесом в меню ресторана, то ныне «шоу поваров», когда блюдо готовится прямо на столе посетителя, подается как самоценный перформанс. Дефиле мод в Буэнос-Айресе сопровождается дегустацией вин, а в старинных замках Италии исторические инсценировки проходят меж ресторанных столиков. Рекламные плакаты сообщают горожанам о «фестивале чиз-кейков» в кофейнях «Шоколадница», о «Картофельном фестивале» в ресторанах «Елки-палки» и даже о «всемирном фестивале» «Orion World Cultural Festival» в упаковке печенья «Choco-Pie».

Вообще город живет в постоянной диалектической борьбе публичного и приватного. Запертые на несколько замков двери личных квартир и частных фирм сосуществуют с распахнутыми или услужливо раздвигающимися дверями общественных учреждений. Открытые молодежные дискотеки для обывателей и закрытые танцполы для золотой молодежи. Клубы по интересам и закрытые VIP-клубы. Коллекции государственных музеев, выставленные на всеобщее обозрение, и частные коллекции, доступные лишь близким друзьям владельцев, вплоть до тайных коллекций нелегально приобретенных раритетов. Кинофильмы для всех и закрытые кинопоказы. При этом публичность синематографа, театра и спортивных состязаний в значительной мере замещается приватностью домашнего видео и телевизионных трансляций.

Ресторанные обеды и ужины из закрытых помещений выносятся на открытые веранды кофеен и кафэшек, прямо в уличную толпу (как, скажем, McDonald’s) или за цепочки символической ограды. Лишь у дорогих ресторанов выносные беседки прикрываются полупрозрачными занавесами, особняки, превратившиеся в элитные ресторации, сохраняют зашторенные и затемненные окна; а закусочные-фастфуд и пивные, напротив, помещают своих посетителей, как аквариумных рыбок, в ярко освещенное пространство. Хай-тек и молодежные фан-кафе могут принципиально деформировать границу внутреннего и внешнего, выдвинув застекленные эркеры «кабинетов» в гущу уличного пространства.

Инверсивная семантика «приватное-общественное» проявляется на всех уровнях культурной реальности города. Магазин элитных вин предстает перед нами как «Винная комната» (Москва), клубный ресторан «Постель» (Нью-Йорк) предлагает поужинать на настоящих кроватях, расставленных по залу, как столики. «Библиотека» со всем своим подлинным антуражем может на поверку оказаться отелем (Нью-Йорк) или рестораном (Москва), а кафе – «домашней» библиотекой и книжным магазином в одном и том же зале («Лавка колониальных товаров», «BOОКАФЕ»).

Публичное и частное в современном мегаполисе свободно конвертируются друг в друга. Действительно, городские социокультурные практики позволяют «приватное пространство расширить от комнаты до границ снятого ресторана, …снять для индивидуальных нужд… целую гору или город»[167].

Специализированные издания делают общественным достоянием личные интерьеры и личные события. Свадьбы, приемы, тусовки и похороны политических деятелей и «звездной» элиты транслируются на весь мир. А их антиподы – корпоративные вечеринки – проходят за закрытыми дверями, запертыми воротами и непроницаемыми «крепостными» заборами и все чаще вообще выносятся за пределы городского пространства.

Через открытые окна квартир и автомобилей вместе с громкой музыкой в городское пространство выплескивается экстаз от личного праздника жизни. Шум эстрадных концертов на открытых площадках, в свою очередь, радостно врывается в личное пространство окрестных домов. Вообще музыка в городе – это своего рода непрерывный, транслируемый многочисленными палатками аудиозаписей и рекламными саунд-треками эстрадный фестиваль, который представляет собой стохастический фрактал мировой музыкальной культуры.

Так фрактальный многоуровневый лабиринт городской культуры вовлекает нас в бесконечный спектакль под названием «жизнь в городе». При этом каждый горожанин сам выбирает жанр этого спектакля, сам выстраивает свои отношения с неисчислимым сонмом городских образов, кто как Игру в бисер, кто как театральное представление, кто как спортивное состязание