Foxy. Год лисицы - [5]
– Да. Я помню… – Он замолчал, прикрыл глаза рукой. И слава богу…
– Ну хорошо. Лиса, – сказал он наконец и снова взглянул на меня. – Год из жизни лисы. Замечательно! Что за лиса? – Он улыбался, глаза лучились. Мне было тепло от них. Как он смотрел! Я была не просто красива. В нашей науке это называется «суперстимул». Я была для него суперстимул. Релизерный суперстимул, вот! Как моя лисица для всех окрестных лисов. Забавно чувствовать себя суперстимулом. Весело. Счастливо.
– Знаешь, какая она… Удивительная! Я ее назвала Фокси. Лисичка.
– Это ты удивительная. Фокси. Лиска… Нет, но год… – И он взглянул в окно. Темнело, мимо, по Октябрьской площади один за другим плыли троллейбусы, и снег будто еще сильнее бился с улицы в стекло, к теплу и свету, словно птица.
– Год – особый срок. Разве нет?
– Да, – сказал он. – Ты права. Особый. «Ах, барин, барин, добрый барин… Уж скоро год, как я люблю…» Смешно. Да нет, страшно. Какой там год… Тот наш год, да еще девятнадцать. Двадцать лет! Я люблю тебя двадцать лет.
– Нет, – сказала я неуверенно. – При чем тут девятнадцать? Двадцать? Мы же не виделись. Ни разу. Ну, почти. Издали… Это не в счет. Да и тот год… Разве ты меня любил? Нет, конечно. Иначе так бы не кончилось. Раз – и все. Так не бывает.
– Видно, бывает.
– Ну, перестань. Это тебе сейчас кажется.
– Кажется? Ну нет! Это другое казалось. А то, что сейчас, вовсе не кажется. То, что сейчас, было всегда. Я тебя полюбил раньше, чем встретил.
Слова, которых в жизни не слышала. И уже не ждала. А вдруг – правда?
– Но ведь ты тогда говорил, кого любишь. И повторял, повторял все время… Ее, а не меня. Свою юную американскую девушку. Одну из тех, что Ада присылала в Москву. Одну из ее стэнфордских учениц. Верно? Объяснял, что это безнадежно, что она никогда здесь больше не появится, а если появится, то жить не будет. Что ты не можешь обеспечить ей то, к чему она привыкла. Что нельзя из Штатов привезти все, даже капусту. И я поняла: для меня ничего нет и не будет. Только боль… Но честно сказал с самого начала. Двадцать лет назад, здесь. В «Шоколаднице» на Октябрьской… Чтобы я не надеялась. Я и не надеялась. Это ведь на ней ты женился? В конце концов? Ну что ж, росла в Америке русская девушка и выросла, а тут и перестройка наступила. С капустой. Правда, сначала – без.
– Нет, все не так. Так – и не так. Я ведь тебя совсем не знал. И так и не узнал тогда. За год. За целый год… Ты была такая… Сдержанная. Такая гордая. Закрытая.
– Я думала, что люблю Митю. Только это была обида, не любовь. Я не понимаю предательства, все думаю, что это ошибка. Что такого не может быть. И ждала его, чтобы он пришел и оказалось, что предательства не было. А просто ошибка. Но видишь… ошиблась сама. Думала, эта мука – любовь. А была – обида.
– Можно, я задам тебе очень личный вопрос?
– Личный? А до сих пор мы о чем говорили?
– Да ладно, это я по привычке… Ну, просто когда речь об интимных вещах… Ну, ты понимаешь…
– Ах, глупости. Можно, конечно.
Он отвернулся к окну. И мне показалось, что я опять одна. Как всегда. Нет, не всегда, конечно. Как последние десять лет. Или восемь? Точно я не могла вспомнить. Полное одиночество началось, когда Митя стал жить в заповедниках не просто подолгу, не в экспедициях, а постоянно. Психологически постоянно. Безвременно – так, что было неизвестно, когда он приедет. И когда снова уедет. И пока он вынужденно пребывал в городе, судорожно пытаясь переделать массу накопившихся дел, его здесь как будто и не было. Уеду завтра… В крайнем случае послезавтра… Через недельку… Сегодня вечером… Сейчас… Уезжаю! Ну, пора выдвигаться. До свиданья, Лиска. Все, пошел.
И я привыкла. Привыкла всегда оставаться на месте: в Москве или в Звенигороде, на биостанции. Или на даче. Далеко и надолго уезжать не требовалось: жизнь лисиц в пригородах можно было изучать и тут. Сын учился. В «Третьей» школе, кстати. В моей. То есть в нашей – математической, хотя древние языки, литература, история – все это было его надежным духовным домом с раннего детства. Но он нуждался и в доме физическом. И во мне. Мы были большие друзья, так мне казалось все годы. Но в школе Сашка был совсем ребенок, а студентом сразу повзрослел, внезапно и быстро. Так что всего три года назад я жила еще «одна с ребенком», а потом вдруг оказалась просто одна. Странно, что все это пришло мне в голову только сейчас, странно, что я стала вспоминать и думать только здесь, за столиком из темного полированного гранита, над чашкой давно остывшего шоколада, напротив человека, с которым я разговаривала в седьмой раз за девятнадцать лет (первый раз был семь дней назад, на святую Татиану, по телефону).
– Ну, так я спрошу? – Он снова взглянул на меня, слишком прямо, так, что стало трудно дышать от жара, как случается у костра, если ветер внезапно переменится. Но блестящие зрачки узких серых глаз уже скрылись за косыми лучами ресниц. Черных, как прежде. И я успокоилась. Кивнула.
– Мне почему-то кажется… Я почему-то уверен, что… Что у тебя кроме Мити за все эти годы никого не было. И сейчас никого нет. Ну вот, сказал. – Он опять смотрел в упор, зрачки расширились и скрыли серую радужку, как тонированные стекла. – Я прав?
"Русский Эльф" — так называет Ричард Анну, девушку, которую мать прочит ему в жены. Анна признает, что тоже имеет дело с необыкновенным мужчиной — рыцарем по крови, и по сути, волшебником, в одночасье избавившим ее от давних страхов и комплексов, отважным воином — офицером ВВС Великобритании. В них обоих — порода. Но понимается она всеми по-разному. Будущая свекровь видит ее в дворянском титуле, за подтверждением которого отправляется в усадьбу своих предков Анна. Британские подруги, так же, как и она, увлекающиеся разведением борзых собак, видят породу в жестком соответствии экстерьеру, национальным традициям.
Каждый роман Анны Михальской – исследование многоликой Любви в одной из ее ипостасей. Напряженное, до боли острое переживание утраты любви, воплощенной в Слове, краха не только личной судьбы, но и всего мира русской культуры, ценностей, человеческих отношений, сметенных вихрями 90-х, – вот испытание, выпавшее героине. Не испытание – вызов! Сюжет романа напряжен и парадоксален, но его непредсказуемые повороты оказываются вдруг вполне естественными, странные случайности – оборачиваются предзнаменованиями… гибели или спасения? Возможно ли сыграть с судьбой и повысить ставку? Не просто выжить, но сохранить и передать то, что может стоить жизни? Новаторское по форме, это произведение воспроизводит структуру античного текста, кипит древнегреческими страстями, где проза жизни неожиданно взмывает в высокое небо поэзии.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон — самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат — поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, — такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля.
Известная манекенщица Августа Феверстоун решает разыграть собственное похищение, однако хорошо продуманный план неожиданно разваливается как карточный домик, и жизнь девушки теперь зависит от загадочного и опасного незнакомца. Но кто он? Преступник или защитник? Циничный негодяй или сильный, мужественный, страстный возлюбленный, посланный Августе самой судьбой?..
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…