Фотография в профиль - [59]

— То есть накануне взятия Щецина?

— Совершенно верно, Камень Поморский был ключевым населённым пунктом в боях за Щецин, которые вела Советская Армия. Пока Камень оставался в руках поляков, гитлеровцы не могли нанести удар с левого берега Одры и с острова Волин, а им это было необходимо, чтобы окружить наступающие на Щецин советские войска, стремившиеся закрепиться за Одрой на высоте Слубиц. Мы тогда не догадывались об этих планах немцев, и в Камне Поморском размещался очень небольшой гарнизон. В него входила и моя рота, часть которой занимала позиции на территории большого пивоваренного завода. Наступление немцев ожидалось намного севернее, в районе Дзивнова, где река Дзивна сравнительно неширока и где наземные операции гитлеровских войск могли быть поддержаны огнём их военных кораблей. Поэтому там были сосредоточены значительно большие силы, чем в Камне Поморском, расположенном на высоком обрывистом берегу широкого залива.

— Но немцы рассудили иначе, — вставил председатель.

— На войне так часто бывало. Противник решил застать нас врасплох, ударив там, где его меньше всего ждали. Мы, конечно, не предполагали, что пивзавод и расположенные на набережной дома заминированы. Однажды ночью немцы взорвали эти объекты и одновременно начали переправлять войска на правый берег Дзивны. Эффект внезапности был достигнут. Значительная часть солдат моей роты погибла под обломками обрушившихся корпусов пивоваренного завода. Немцы рассчитывали, что, пока мы опомнимся и начнём подтягивать резервные части, пока попросим прислать подкрепления, они сумеют захватить город, чтобы потом успешно развивать наступление. Взводный Врублевский был среди бойцов, погребённых под обрушившимися стенами. Будучи ранен, он всё-таки выбрался из-под руин и начал организовывать оборону объекта. Благодаря его хладнокровию горстка оставшихся в живых солдат, имея всего два пулемёта, отбила многочисленные атаки наседавших гитлеровцев, превратив таким образом разрушенный завод в непреодолимый для противника оборонительный рубеж. Подплывавшие к берегу немецкие десантные лодки сразу же оказывались под плотным пулемётным огнём, а те фашисты, которым всё же удалось выкарабкаться на берег, так и остались на нём лежать, встреченные гранатами и автоматными очередями. Наступление противника, поддержанное ураганным огнём артиллерии, захлебнулось. Немецкие орудия вели с противоположного берега залива прицельный огонь по разрушенному пивзаводу и другим городским зданиям. Именно тогда сгорели старые здания на рыночной площади и серьёзно пострадала — от прямого попадания снаряда — городская ратуша.

Полковник на мгновенье умолк. По выражению его лица нетрудно было догадаться, что он заново переживает боевой эпизод, воскрешённый памятью.

— Помощь пришла в самый критический момент. Противник уже успел подавить один наш пулемёт. Ребят, которые ещё держали в руках оружие, можно было пересчитать по пальцам. Все они без исключения были ранены, но, несмотря ни на что, оставались в строю. Они сражались, не думая о перевязках, да у них и не было на это времени. После пятичасового изнурительного боя немцы были отброшены на исходные позиции. Они понесли большие потери в живой силе и технике. Вынашиваемые гитлеровцами планы потерпели крах.

— Велики ли были ваши потери? — спросил Рушиньский.

— Мы понесли серьёзный урон, особенно в начальной фазе боя, когда под развалинами завода осталось лежать большинство его защитников. В ходе сражения мы убедились, в том, что взводный Врублевский, принявший на себя командование остатками роты, не только умелый командир, но и меткий пулемётчик. До сих пор не могу понять, как он остался жив, когда артиллерийский снаряд попал прямо в его пулемёт. После боя санитары подобрали взводного в бессознательном состоянии; позже врач обнаружил у него несколько осколочных и три огнестрельные раны. К ним следует добавить травматические повреждения, полученные после того, как заминированный пивзавод взлетел на воздух. Мы уже закончили войну, водрузив польский флаг на монументе Нике в Берлине, а врачи в госпиталях продолжали бороться за жизнь Врублевского. Серебряный крест ордена «Виртути Милитари» заслуженно увенчал его боевой путь, пройденный от Варшавы до Камня Поморского. Я никогда не поверю — и никто не сможет меня переубедить — что человек, которого я знаю с самой лучшей стороны и которого считаю настоящим польским героем, мог совершить все те злодеяния, которые ему приписывают в обвинительном заключении! — закончил речь полковник Теодорович. — Всё это похоже на кошмарный сон. Правда должна восторжествовать!

— В зале находится, — объявил адвокат, — супруга обвиняемого, пани Кристина Врублевская. Прошу заслушать её показания в качестве свидетельницы.

— Ни в коем случае! — крикнул обвиняемый.

— Я протестую, — вмешался прокурор. — Обвинение вызывало пани Врублевскую на допрос, но в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом она воспользовалась правом отказаться от дачи показаний.

— Если пани Врублевская не хочет давать показания, она сама в состоянии сказать об этом, — парировал адвокат.