Фото на память - [32]

– Осень, хотя и не «болдыревская»… – иронично отозвалась Валандра, садясь рядом с ним на переднее сиденье и захлопывая дверцу.

Устроившись на сиденье, она пригладила растрепавшиеся волосы.

– Куда едем? – деловито спросил Сергей, сделав вид, что пропустил мимо ушей ее ироническое замечание.

– Сначала в «Тарасовмонтаж», потом – на Девятого мая.

«Волга» плавно двинулась с места.

– Валентина Андреевна, вы бы ремешок накинули…

– Ой, прости, Сереж, – Вершинина взялась за ремень безопасности.

Сергей Болдырев работал в «Кайзере» два с половиной года. Бывший спортсмен-гонщик, он решил завязать с опасным спортом, уступив ультиматуму жены: семья или гонки. Не последнюю роль в этом решении сыграла так называемая крестьянская стать Болдырева. Он прочно стоял на земле, и мне, откровенно говоря, трудно было себе представить его в гоночной машине.

Не то чтобы Болдырев казался мне неповоротливым, осторожным и чересчур трезво смотрящим на жизнь, просто я никогда не видела его в состоянии бурного эмоционального всплеска, полным энтузиазма и горения. В любое дело он вносил присущую его натуре основательность и деловитость. Ведь мы привыкли окружать нелегкое ремесло гонщика неким романтическим ореолом, думать о нем как о зарвавшемся смельчаке, играющем со смертью в кошки-мышки.

Признаю, что моя неспособность вообразить Болдырева стоящим на призовой тумбе и задыхающимся от восторга проистекала из того факта, что я была жертвой распространенного мифа о гонщиках, который словно был призван поколебать Болдырев.

Его виртуозное вождение автомобиля и прочие технические навыки очень пригодились «Кайзеру», и, не скрою, моему самолюбию льстило, что за рулем служебной «Волги», отданной мне Мещеряковым в ленное владение, сидит бывший покоритель крутых опасных виражей.

– А что это Толкушкин такой мрачный? – полюбопытствовал Сергей.

– А то, что как раз по его милости мы и едем сейчас в «Тарасовмонтаж», – загадочно ответила Валандра.

Болдырев решил промолчать, хотя вершининское объяснение не прояснило ему эмоциональное состояние Валеры. Про себя же он подумал о Толкушкине: «Так тебе и надо, а то больно ты нос задираешь! Видать, это Валандра тебя осадила – честь ей и хвала!»

Он остановил машину у семиэтажного коричнево-розоватого здания, перед которым выстроился ряд автомобилей самых разных цветов и марок.

– Веселенькая окраска! – покосился Болдырев на фасад.

– Я скоро, – Вершинина сняла ремень безопасности и открыла дверцу.

Поднявшись на второй этаж, Валандра без труда нашла приемную. Она деликатно постучала в дверь.

– Да, да, – раздалось в ответ, голос был мягким и любезным.

– Добрый вечер, – Вершинина вошла в приемную и остановилась у шкафа.

– Здравствуйте, – приветливо сказала худенькая шатенка с короткой стрижкой и большими голубыми глазами.

Кроме нее в кабинете никого не было.

– Вы – Светлана? – улыбнулась Валандра.

– Да, а что? – насторожилась девушка.

– Мне нужно с вами поговорить…

– Сегодня странный день – все непременно жаждут со мной поговорить, – усмехнулась она, перекладывая бумаги.

– Моя фамилия Вершинина, я возглавляю службу безопасности при фирме «Кайзер». – Вершинина приготовила удостоверение.

– Подождите, что-то знакомое… Ах да, сегодня нас уже посетил один молодой человек, Толкушкин, если не ошибаюсь…

«Если фамилию запомнила, значит, действительно Валера ей приглянулся.»

– Да, это наш сотрудник.

– Тогда я не понимаю… – удивленно округлила она тонкие брови.

– Валера, мягко говоря, не до конца справился с заданием, – улыбнулась Валандра, – вы меня понимаете? – молодость, рассеянность, робость перед противоположным полом…

– Что-то я не заметила, чтобы ваш сотрудник был уж слишком застенчив, – иронично отозвалась Светлана. – Да вы проходите, садитесь!

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. – Валандра подошла к столу, за которым сидела Света и опустилась на стул с мягким сиденьем.

– О чем же вы хотите поговорить со мной?

– Валера мне сказал, что перед его уходом вы намеривались сообщить ему что-то важное…

– Ах, это…

– Может, Толкушкин вас чем-то расстроил, но поверьте, парень он добрый, отзывчивый, правда, иногда нос задирает… Ну так что вы хотели ему сказать?

– Да я не знаю, что он раздул? Ничего особенного… Просто когда у Анжелики был отгул и я вместо нее с Рыбаковой работала, я была свидетельницей одной странной вещи. Ваш сотрудник как раз задавал нам вопрос: не заметили ли мы чего-нибудь странного в поведении Рыбаковой?

– Так-так, и что же вы увидели?

– Что она конверт запечатала, а потом его надписывать начала…

– Что же тут удивительного? – недоумевала Валентина Андреевна.

– Я в туалет ходила и когда вернулась, застала ее за этим занятием. Она не слышала, как я вошла – так поглощена была… Я, значит, подхожу, заглядываю ей через плечо…

– И что же? – нетерпеливо спросила Валандра.

– А то, что там, где указываются координаты абонента, она написала свою фамилию! Я ее спросила, для чего это ей? Она чуть не подпрыгнула от неожиданности – не ждала, что я так бесшумно появлюсь, потом замялась немного и ответила, что это, мол, прикол такой.