Фото на память - [31]

– Занятно, – Вершинина, приподняв брови так, что они исчезли под ее волнистой челкой, с интересом посмотрела на Толкушкина.

– Чушь собачья! Я вначале со Светой и разговаривал… Это потом, когда инициативу перехватила Анжелика, она чего-то заортачилась…

– Ты ж сказал, что она как будто о чем-то важном сообщить тебе хотела, но потом передумала?

– Да заткнись ты!

– Полегче, Толкушкин, – одернула его Вершинина, – так значит, из-за своих интрижек ты теряешь доверие тех людей, которые могли бы нам помочь?

– Да это просто был способ привлечь к себе внимание… – оправдывался Толкушкин.

– Ах, эти заезженные психологические клише! Тебе, Валера, не кажется, что они дезориентируют твой неокрепший ум? – язвительно заметила Валандра.

– Ну хотите, сами ее об этом спросите, вот телефон, – он вынул из кармана блокнот и вырвал из него страницу.

– Ты как со мной разговариваешь?! – взбеленилась Вершинина, – «хотите – сами спросите»! Ты на меня свою работу не перекладывай! Если ты такой ершистый да самостоятельный – открывай свое агентство и – скатертью дорога!

Валандра затушила сигарету и встала. Лежавший в кармане ее приталенного пиджака сотовый по-прежнему молчал.

«Надо было самой ехать, черт! Что за день сегодня?!»

– Извините, Валентина Андреевна, – спохватился Толкушкин.

Он тоже поднялся со стула и теперь точно нашкодивший мальчишка боялся поднять на Валандру глаза.

– Не советую тебе в плане женщин брать пример с Мамедова, – резко сказала она, – хотя ему в конце концов удавалось вытрясти из них необходимую информацию. Дай сюда листок.

Толкушкин протянул ей вырванную из блокнота страницу.

– В последний раз, Валера! Не хочешь работать – пиши заявление, здесь не какой-нибудь подростково-молодежный клуб, не исправительная колония, не интернат… Подумай хорошенько и сообщи мне о своем решении: хочешь ты здесь работать или нет, понял?

– Понял, – понуро отозвался пристыженный Толкушкин.

Наконец запиликал сотовый.

– Даю тебе время до завтра, – Вершинина пристально посмотрела на Валеру, – надеюсь, ты не забудешь Бодрова навестить и мне отзвониться?

Она вышла из дежурки.

– Докладываю, – услышала Валандра долгожданный голос Болдырева, – сидим с Максимом на кухне и пьем чай.

«Уф!» – облегченно выдохнула Вершинина, сразу как-то обессилев. Ноги подкашивались, руки дрожали, на лбу выступила испарина.

«Перенервничала…» – поставила она себе диагноз.

– Какие будут распоряжения?

Валентина оперлась о стену.

– Дай трубку Максу…

– Ма-а-ам, – услышала она голос сына, – Софья Марковна спрашивала, почему ты в школу сегодня не пришла?

– Об этом потом. Вот что, собери самые необходимые вещи, белье на пару дней, джинсы, майки, что-нибудь теплое, носки не забудь, пижаму, у дедушки с бабушкой – холодно…

– Мне что, к ним ехать?

– Помолчи немного. Книги с тетрадками не забудь, так, что еще?

– А ты приедешь?

– Приеду. Дядя Сережа тебя отвезет. Не тяни время, собирайся немедленно! Полагаюсь на тебя, ты у меня самостоятельный! Передай трубку Сергею. Сергей, – быстро проговорила она, когда Болдырев взял трубку, – отвези Максима к моим родителям, адрес Максим знает, и возвращайся, ты мне нужен, понял?

– Окей.

– Как только приедешь к предкам – позвони мне.

– Нет проблем!

Валандра нажала кнопку «отбой» и перевела дыхание.

«Вечер – в моем распоряжении, Троша приедет только завтра…»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

* * *

– Вить, привет! У меня к тебе дело…

– Ушам своим не верю, ты ли это, луноликая? – услышала Валандра в трубке радостный баритон Ромашова.

– Ты, естественно, на работе… – предположила Вершинина.

– Естественно, а что, тебе невмочь?

– Оставь свои плоские шутки и грязные намеки…

– Ой, Валюх, подожди, котировки объявляют.

Прошло как минимум минуты две, прежде, чем Виктор вернулся к разговору.

– Ну мне-то ты можешь довериться, – продолжал он шутить.

– Времени – в обрез! Слушай, ты ведь знаешь, где мои предки живут?

– Я и самих предков твоих знаю, ты что, забыла, как мы с Андреем Дмитриевичем за жизнь…

– Подожди, Вить, мне сейчас не до шуток. В общем, Максим у них. А у меня к тебе будет просьба: заскочи после работы к моим, забери Макса к себе, идет?

– Идет, только ты, Валентина, сегодня какая-то суматошная… – озадаченно сказал Ромашов.

– Угадал, но ведь я тебе и такой нравлюсь, а?

– Умеешь ты…

– Ладно, Вить, – снова перебила Валандра Виктора, – мне пора, – она сделала рукой приглашающий жест застывшему на пороге Болдыреву. – Век буду благодарна…

– Ой, смотри, не расплатишься! – рассмеялся напоследок Ромашов, – Максим будет у меня, а ты? – вдруг обеспокоился он.

– Тоже приеду.

– А что случилось?

– Проснулся, голубчик! Ничего не случилось. Ну, чао, увидимся вечером.

Валандра повесила трубку. Болдырев вопросительно посмотрел на нее.

– Заводи мотор, Сергей, я – скоро!

Болдырев направился к двери.

* * *

Ветер немного поутих, и небо заметно посветлело, но было по-прежнему холодно и по-осеннему неуютно. Выйдя на крыльцо в плаще нараспашку, Вершинина поежилась и, окунув лицо в ледяной поток встречного ветра, быстрым шагом пошла к ожидавшей ее черной «Волге».

– Ну и погодка – весна называется! – с досадой произнес Болдырев, выбросив окурок через приоткрытое окошко.