Фосфор - [8]
Продается за две марки в букинистическом. «Две очень серьезные дамы» — гласит исковерканное немецкое название. Сам я ее лишь пролистал, и она мне не понравилась. Я сразу вижу, когда не в силах прочесть книгу до конца. Вся жизнь, и вообще все в этой книге довольно сложно. И больно гротескно. Но встречаются и забавные персонажи. А еще напоминает Стэйнбека. Не первого сорта, конечно, но для моей сестры подойдет. А кроме того, в самом конце есть милейшая фотография Джейн Боулс, где она похожа на дервиша с кривым ртом.
— Я тебе ее принес, — говорю я. — Одна подруга посоветовала.
Это я солгал. Естественно, я не скажу ей, что мне самому книга не понравилась, что там один треп, но читать ее можно, иначе она сочтет меня ненормальным, потому что я приношу ей вещь, которая мне не понравилась. Вот я и говорю ей, что Боулс после этой книги прославилась, и что ее муж — автор романа «Небо над пустыней», по которому даже сняли фильм. В общем и целом то же, что написано в аннотации. И кладу книгу на стеклянный столик: найдет как-нибудь, когда будет делать уборку, думаю я про себя.
Но она лишь говорит:
— Уже читала.
— Да нет, — возражаю я. — Наверняка не читала.
К чему, собственно, весь этот цирк? Лишь для того, чтобы однажды услышать: «Надо же, как интересно, спасибо. Сегодня вечером и почитаю». Но из кухни я слышу лишь: «Уже читала». Ну как эта корова могла ее читать?! Посмотрела по телевизору «Небо над пустыней» и решила, что жена автора книги, по которой его сняли, наверняка тоже хорошая писательница? А может быть, однажды один из ее сухарей-друзей уже посоветовал ее прочесть, сказав, что Боулс после этой книги прославилась, так и пошло: муж, книга, потом о фильме… Было бы ужасно, если бы кто-то уже сказал ей все то же, что я сейчас.
То, что говорят сухари, она всегда находит классным. А еще разговаривает с ними нормально. Все, что они ей рассказывают, неизменно признается очень оригинальным, и обычно она отвечает им: «Ах спасибо, сегодня же вечером почитаю».
— Ну и о чем же там речь? — спрашиваю я Манэлу, свою сестру. — Скажи же, о чем так речь! — и уже говорю чуть громче, не только потому, что она снова гремит на кухне чашками, думая, вот сейчас я сделаю мальчику хорошую чашечку чая, и достану еще молока и сахара, а он опять не захочет его пить.
Ее зовут Мануэла. Замшелым друзьям разрешается называть сестрицу Элой. Я же называю ее только Манэла. Мне это напоминает имя какого-нибудь парня из Иностранного Легиона, который никак не избавится от своего триппера: Манэла — задница пустыни. Это приносит удовлетворение, сам не знаю почему. На самом-то деле аналогия притянута за уши.
— Так о чем же там речь, Манэла? — спрашиваю я.
Не срабатывает. Я вошел в красный сектор. Истощенный яростью, я повторяю вопрос, но она меня игнорирует, поэтому я просто оставляю книгу на столике и ухожу. Зла не хватает. Не хочу поднимать шум. И уж тем более на нее кричать. Я давно оставил все попытки кричать на глухую стену. Нет, я хочу ее одолеть! В раз, щелкнув пальцами. А когда она будет валяться на полу, я подарю ей жизнь, ее паршивую, маленькую жизнь. И тогда пусть делает, чего душа пожелает. Пусть целыми днями заваривает чай или читает Джейн Боулс.
Сдохни же, пизда, думаю я. Нет! Опять ошибка! Всегда со мной так, когда я оказываюсь в красном секторе. И откуда взялась эта пизда? Нет человека более далекого оттого, чтобы являться отдельно взятым половым органом, чем моя сестра. Вечно та же проблема с ругательствами. Никто не скажет тебе: «Ах ты, ходячая болезнь крови», или: «Ах ты, нарыв на морде взбесившегося пса». Возможно, так говорят арабы, но у нас так никто не выражается. И уж тем более если находится в красном секторе — ни я, ни кто-либо другой. И с губ слетают лишь глупые, грязные словечки.
Во дворе слышу сверху ее голос. Она стоит у окна и обрушивает мне на голову свой крик:
— Эй, ты забыл свой плейер.
Черт, а ведь он мне нужен, думаю я. Опять подниматься на четвертый этаж. Плейер сейчас, увы, важнее поспешного ухода. В нем новая пленка от Микро. И весьма приличная.
У Микро, как у аутиста, математический инстинкт, но только для кассет девяностых, для звука, ритма, как все уравновешенно, и в конце ничего не отрезано, и настроение, на обеих сторонах кассеты движется как бы по правильной параболе. Это высшая математика. Я видел подобное на картинках мозга по телевизору, там красным обозначены математические клетки у музыкантов, когда они играют Баха или Стравинского. Наверное, и в теперешней музыке это так, думается мне. Она ведь тоже музыка для головы. А ведь такую Микро больше не записывает. Поэтому нужно немедленно забрать плейер, хотя бы ради того, чтобы потом весь день не ходить в поганом настроении из-за сестры.
Плейер в ее руке. Спасибо. Пока. Дверь закрывается. Бессмысленно. С музыкой у Манэлы вообще туговато. Ей бы в жизни не пришло в голову послушать мою кассету. Да и я не могу сказать ей, что данная вещь, ее звучание, ее мелодия будоражат меня, наполняют счастьем, и что на такое можно подсесть, что этот саунд говорит с тобой и приносит вроде надежду. Надежда есть во всякой музыке. Повтор и снова кнопка «Повтор». И никакой кнопки «Стоп». Надежда на счастливое повторение.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.