Формула всего - [51]

«Дэвлалэ-Дэвла! Помоги нам пережить эту ночь!»

Глава шестнадцатая

Дело рысково ваш рысковонэнгэ[69].

Машку отпаивали свежезаваренным травяным чаем, потом она крепко уснула, и даже гулкие удары топора не могли ее разбудить. Драго валил сосну. Вскоре дерево поддалось. Издав низкий протяжный скрежет, оно наклонилось, но застряло в соседней кроне. Цыган попробовал раскачать его руками и столкнуть с пружинящих веток, но это ему удалось далеко не с первой попытки.

Какаранджес был не помощник. Он стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо притопывал ножкой.

Сосна рухнула с шумом и треском. Драго посмотрел, не проснулась ли Машка, но та продолжала спать. Тогда цыган отрубил от сосны двухметровый кусок ствола и заострил его толстый конец наподобие тарана.

– Что ты задумал? – с тревогой спросил коротышка.

Драго молча обтесал таран от торчащих сучьев.

– Я к тебе обращаюсь – слышишь? У тебя в ушах вата?

Цыган шутливо замахнулся на приятеля топором.

– Ты нам гроб латаешь? О боги! Нам пора сматываться! – восклицал Какаранджес, возбужденно размахивая руками. – И зачем я только спутался с тобой?! Осел! – тут он принялся расхаживать вокруг Драго. – Как же ты глуп! Проклятый Шорох! Он порвет нас, как бусы! Драго! Миленький! Съел бы я твои очи, – бежим! Пока не поздно! А Шороху – шиш. Нечего нам с ним связываться!

– Я боюсь, он сам с нами свяжется. Врасплох. А здесь – наше место. И Машка почти без сил. С ней мы далеко не уйдем.

Какаранджес остановился в своем вращенье:

– А кто говорит, что с ней?

– Не рассуждай как подонок.

– О тебе же пекусь!

– Хрен-то с два! О своей заднице ты печешься.

– А тебе, золотой ты наш, по-моему, больше охота побиться с Шорохом, чем позаботиться о ребенке! Всех нас погубишь!

– Не твое собачье дело.

– Ну что я говорил! Я прав! Героя из себя корчит! Богатырь нашелся!

– Еще слово… – Драго выразительно провел по горлу ребром ладони. Затем он поставил свой таран на попа и, поднатужившись, оторвал от земли, проверяя на вес и убойную силу. «То, что нужно!» – мысленно одобрил цыган, тогда как коротышка лишь озлобленно сплюнул и стал нарезать круги в обратном направлении:

– Хасиям! Для чего я с тобой поехал? Лучше бы кормил с ложки Мушу! Лучше бы стирал бабам юбки! – возбужденный Какаранджес никак не мог остановиться и продолжал вращаться все быстрее с каждой минутой.

Драго почистил в носу мизинцем.

– Коротышка!

– Чего?!

– У тебя голова не кружится?

– Дурак! Мы пропали, а ты смеешься! Как тебе втолковать? Ну Драго, брильянтовый. На что ты надеешься? Мы одни. И никто не придет на помощь!

– Почему ты в этом уверен?

– А кого ты тут видишь? Мертвецы нам помогут, что ли?!

– Они нас уже выручили. Смотри, сколько подарили, – Драго указал на топор и ружье.

– Ага! Давай еще памятник поставим им за свой счет! «То подарили, се подарили!..» Надо же, какие заботливые покойники! Может, они нам еще расскажут, как Шороха угрохать? Не в службу, а в дружбу!

Драго хлопнул себя по лбу:

– Что ж ты раньше молчал!

– Я молчал?! – Какаранджес поперхнулся от возмущенья.

Драго круто развернулся и направился в лес.

– Стой! Ты куда? – завопил коротышка. – Решил меня бросить?!

Он схватил Драго сзади за ремень. Цыган обернулся, рассерженный не на шутку.

– Карауль Маху, – голос его прозвучал негромко, но взгляд придушил коротышку на месте. Тот заглох, а Драго посетил место ночной расправы во второй раз. Шорох был серьезный соперник. С ним не обойдешься каблуком по зубам, как вышло с Заикой. Тем более будет ночь. Тем более – лес, а бой в лесу – это бой без правил, бой с завязанными глазами. Как гениальное стихотворение, он непредсказуем. Особенно если твой враг – невидимка. Но даже невидимка оставляет следы. И они все расскажут!

…По выпростанным кишкам ползали огромные рыжие муравьи.

– Дэвлалэ-Дэвла! – цыган с детства знал, что на том свете людей ожидает изобильная счастливая жизнь, но сейчас эта вера в нем пошатнулась. Смерть была отвратительна, безобразна. Заострившиеся серые лица застыли в гримасе страха, удивленья и боли. Цыган в них прочел то, как он сам может встретить смерть – с удивлением, болью и страхом. Что привиделось им у заветной черты? Уж никак не изобилье и счастье!

Дьявол!

От жары потроха воняли.

Преодолевая естественное отвращение, Драго внимательно осмотрел трупы. У каждого рана, как будто его пробило чем-то острым и крупным. И очень мощным – кости продавлены и поломаны, словно щепки! Значит, рог или бивень. А может быть, даже и шипованный хвост! Удар – и готово. Это понятно, но почему он не притронулся к мясу? Драго это смутило. Ведь Шорох – хищник. И не человек. Он убивает только ради добычи. А вся добыча досталась мухам и рыжим муравьям. Или не вся? В природе ничего не бывает просто так.

Резкими, но при этом хорошо рассчитанными движениями Драго вспорол на покойнике рубаху и сдернул ее чуть не вместе с кожей, потому что она, пропитанная кровью, присохла к телу. В основании шеи открылся прокус – небольшой и аккуратный, как будто тот, кто его оставил, заботился о жертве точно так же, как хирург, пустивший в ход скальпель, заботится о том, чтобы операция прошла успешно.