Формула всего - [38]
– Ты такой хороший!..
– Чем?
– Просто хороший. А я… Меня называют рыбой, ящерицей! – признание вырвалось непроизвольно. На мгновенье в глазах русалки промелькнула вся боль и мука, которую она собрала по жизни.
Драго едва открыл рот, чтоб ее пожалеть, но она, очевидно, испугавшись того, что он скажет жестокость, перебила его ответ:
– Это все неважно. Или важно, но не сегодня.
Цыган обнял ее и только тогда обратил внимание, какая она холодная. Он весь покрылся мурашками.
– Подожди, – Загадка скрылась в лесу и вернулась с охапкой хвороста. Костер разгорелся сразу.
Они трахались до посинения.
Она восторженно скреблась под ним, а он не помнил, зачем он здесь, если не за этим.
На следующие сутки Какаранджес скакал как ненормальный, когда русалка вынырнула на поверхность с Неухватной Иконой. Драго внешне был строг и сух, но внутри сгорал от нетерпения. Подумать только! Он первый из людей, кому удалось заполучить в руки легендарную святыню!
Вода стекала с иконы ручьями.
– Ну гибель! – Драго решительно взял икону и поцеловал ее темный рисунок, еще не вглядевшись и не поняв, что же там именно изображено, но уже возлюбя это безмерно и слепо.
На иконе смуглый витязь в чешуйчатых латах держал в руке отрубленную голову. Длинноволосый старец с облака протягивал витязю закрученный свиток. При чем тут Формула Всего, оставалось непонятным.
– Посмотри ты, – Драго в недоумении передал икону коротышке. Тот не стал рассуропливать, что да как, а сразу кинулся на русалку чуть ли не с кулаками:
– Хочешь нас провести, коза? Это не та икона!
– Остынь, – приказал цыган и перевернул святыню обратной стороной.
Ничего.
Русалка поспешно залепетала:
– Я все… я все сделала…
– Ты не виновата, – Драго положил икону на землю и тяжелыми шагами направился к стоянке.
Русалка не решилась бежать ему вслед, хотя ей и очень хотелось.
– Это настолько важно? – спросила она у коротышки.
– Ага.
– Какаранджес, а что значит по-цыгански «минджа»?
– Кто тебе сказал это слово? – стушевался коротышка.
– Драго меня вчера так назвал – минджа полоумная.
– Ну это ласточка, – выкрутился Какаранджес.
– А почему полоумная?
– Он хотел сказать «легкомысленная». Неграмотный человек – что с него взять? Где мои жемчужины?
Русалка отсыпала ему горстку, и Какаранджес методично пересчитал их в своей ладошке. Тем бы и кончилось, но Загадка вдруг толкнула его в плечо:
– Гляди!
Рисунок на Иконе радикально изменился. Витязь исчез! На его месте появились горы, дороги, города, озера… в том числе и Карачурт!
– Дэвлалэ-Дэвла! – коротышка не верил своим глазам. – Почему так вышло?
Русалка догадалась первой:
– Солнце!
– Что Солнце?
– Икона сохнет, и там, где сохнет…
Спустя пять минут проступила вся карта – Городецкая степь, Волотеменский Лес, Мырвич, Кучириц и фигурная черная буква F, отмечающая нужное место.
– Одинокая Вдова, – прошептала русалка обескураженно. Лицо ее отразило беспокойство. – Это место проклято Богом. Туда никому из людей нельзя!
Какаранджес не слушал – ему было достаточно: «Одинокая Вдова!.. Вот, значит, где… Мы найдем эту Формулу!»
– Драго! Брат! – завопил коротышка. Он схватил икону и стал с ней плясать.
Потом они долго разглядывали карту вместе с цыганом. Пунктиром на ней обозначался маршрут – от Карачурта к Одинокой Вдове. Место черточек в пунктире заменяли буквы, однако прочесть составляемую ими надпись не смогла даже Загадка, хотя она была грамотной.
– Не по-нашему написано. Переводчик тебе нужен, – русалка вернула икону Драго и рассказала, что совсем неподалеку, в деревне Мыльново, живет некий Семен Галактионович Шерстобитов – ученый и просветитель. «Он детей учит. Очень умный и добрый», – отозвалась о нем Загадка, и цыган подумал, что у нее с Шерстобитовым тоже что-то было, но эта мысль, одиноко промелькнув, затерялась в хороводе других праздничных мыслей. Как он желал добыть эту икону! Вернее, все ее мечтали добыть, а добыл только он – не Герцог, не маршал, не колдун, не министр, а простой цыган!
– Ай-нанэ! – Драго бросил на русалку благодарный и теплый взгляд.
Какаранджес уже упаковывал вещи. Где-то через час наступил момент расставанья.
Драго и Загадка стояли рядом, напротив друг друга. «Поцелуй меня. Ну! Пожалуйста… Поцелуй! Ради всего святого!» – молили ее глаза. Этот поцелуй зачелся бы ему как доброе дело. Все равно что слепого перевести через улицу или дров наколоть старикам. Цыган понимал, какую огромную услугу оказала ему русалка, но все же он медлил и с каждой секундой каменел еще больше. Тогда Загадка подала ему руку. Ее тоже можно было поцеловать, но Драго просто пожал ее, как соратнику, как мужчине. Это был конец. У русалки в голове все поплыло. Ей хотелось кричать: «Да что же вы все какие!..»
– Увидимся, – сказал Драго.
– Да.
Цыган набросил на плечо сумку и пошел, не оглядываясь, за коротышкой. Ему было действительно жаль русалку, но впереди ждали Формула Всего, Одинокая Вдова и учитель Шерстобитов. Это было самое главное! А Загадка опять осталась в одиночестве. Без слез она не могла – рыдала: «Сука-любовь… Если б знали они, как мы их… И как они к нам!.. Господи!.. Поматросили и бросили меня… Втоптали в землю… Вот такие сопли… Не могу – плачу… Почему так, Господи? Почему?»
Что за народ — цыгане? Как получилось, что расселившись по всему миру, они нигде не стали своими, везде остаются на особом положении? Как изменилась их жизнь в современной России, и чем отличаются новые цыгане от новых русских? Что такое цыганский закон, цыганская правда, цыганская мораль? Откуда идет поверье, что Иисус Христос разрешил цыганам воровать и обманывать людей? В этой веселой и лиричной книге самые невероятные приключения и судьбы описаны с этнографической достоверностью. С любовью, горечью и беспощадной честностью автор изображает сцены из жизни хорошо знакомых ему цыган, преимущественно котляров.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.