Формула творения - [75]

— Мы этого не допустим, Джеймс. Да поможет нам Бог! — неожиданно сорвалось у Борского привычное для американских политиков заключительное напутствие.

— Да поможет нам Бог, — спокойно и уверенно ответил Гольдман.

Глава 47

Француз, похоже, и сам был рад откровенному разговору, а Артур обрадовался, что беседа с Венсаном начинает приобретать более очерченный вид. Вздохнув свободнее, он спросил:

— Мсье Венсан, мы уполномочены Интерполом и ФСБ России выяснить у вас всю правду об открытиях Александра Покрова. Такова наша причудливая миссия. Но я, спрашивая вас об этом, говорю, прежде всего, как его племянник, человек, которому очень важно узнать, что за тайна скрывается за именем моего дяди. Тайна, из-за которой пострадала моя память, из-за которой террористы почти полгода охотились за мной. Тайна, которая, насколько я понимаю, не давала покоя в жизни и вам.

— Да, да, я в курсе ваших проблем, Артур, — рассеянно, о чём-то глубоко задумавшись, отозвался Венсан, впервые назвав своего собеседника по имени. — Вы сильно пострадали. Особенно учитывая то, что вы, в сущности, были совершенно непричастны к этим тёмным делам, так как начало им было положено весьма давно. Если позволите, я вам расскажу всё, что мне известно.

Салмио энергично и с надеждой кивнул, а Велимир скрестил на груди руки. Это жест означал у него высшую степень внимания. Снова зазвучал глуховатый баритон Огюста Венсана:

— Всё началось с моего знакомства с вашим дядей. Это был замечательный учёный: пытливый ум и тонкая интуиция. Соединение мощного интеллекта и неиссякаемого интереса к физике. Знаете, в науке крайне важно не только наличие умственных способностей, хотя, конечно, это необходимое условие. Всё же не менее значимы заинтересованность, увлечённость, вдохновение. Иногда деятелей науки рисуют этакими рационалистами, лишёнными человеческих эмоций. Это, разумеется, обывательское заблуждение. Нужно быть учёным не только здесь, — Венсан показал на свой лоб. — Но и здесь тоже, — он коснулся левой части груди. Отпив воды из маленькой фарфоровой чашки, физик продолжил:

— Иными словами, принадлежность к науке является свойством души. Ваш дядя, господин Салмио, был именно таким. Он работал не за деньги и почёт. Вовсе нет. Скажу так: его, как бы подобные вещи ни звучали высокопарно, влекла истина. Давно, в середине прошлого века, будучи студентом Парижского университета, я был в Америке и общался с создателем теории относительности. Да, да, представьте себе! Для нас, молодых физиков, ещё не удостоенных диплома, он был божеством, небожителем. Окружающие ловили его слова, все его действия казались преисполненными особого сакрального смысла. Он был очень популярен, почти как эстрадная звезда. И вот после его лекции я набрался храбрости, подошёл к нему и спросил, что, по его мнению, самое главное в жизни и творчестве. И он ответил: «Самое прекрасное, что мы можем испытать — это ощущение тайны». Я думаю, он говорил о той самой тайне, которая ведёт к истине, является её предтечей. Ваш дядя и мой друг, Александр Покров, в своё время коснулся этой великой тайны, одной из главнейших в нашем мироздании…

Велимир нетерпеливо шевельнулся в кресле. «Видать, старик решил вернуться в колею придуманной в советском КГБ дезинформационной фишки», — вдруг подумал он и спросил:

— Мсье Венсан, что же всё-таки хотели получить от вас террористы?

Вопрос прозвучал резковато, и физик, прервав размеренный речитатив, строго посмотрел на югослава. В глазах Огюста Венсана зажглись насмешливые искры. Он лукаво улыбнулся:

— Вы правы, господин Велимир. Молодость всегда права, а старости часто не хватает всей её хвалёной мудрости, чтобы понять простой биологический закон.

Артуру стало неловко, и он уже собирался произнести какую-нибудь умиротворяющую фразу, однако не успел. Венсан, подвигав выцветшими бровями, заговорил с неторопливостью театрального рассказчика:

— Они хотели узнать больше о современном типе электромагнитных бомб. Ваш шеф из Москвы, директор ФСБ, сообщил мне, что некий российский дипломат продал «Инсайду» чертежи электромагнитной бомбы. Теория мало интересует таких практичных людей, как террористы, господин Велимир. В материалах, переданных мне Александром Покровом, содержались чертежи мощнейшей электромагнитной бомбы или так называемого взрывогенератора. Мой друг Александр сумел учесть некоторые идеи Никола Тесла о динамике электромагнитных нолей. Это обстоятельство позволило ему создать сверхмощную электромагнитную бомбу с аномально большим радиусом поражения. Её мощь уже ощутили российские города Москва, Петербург и ещё некий город на Российском Севере.

— Петрозаводск, — подсказал Артур.

— Да, Петрозаводск, спасибо. Знал бы Александр, в чьи руки попадёт это открытие! Вот что делают с наследием учёных агрессивные устремления преступников и политиков!

— Позвольте, — опешил Артур. — Разве у Рогатина были материалы открытий Александра Покрова? Насколько я знаю, эти материалы были когда-то похищены ГРУ в Америке?! Затем тот самый упомянутый вами дипломат по фамилии Рогатин, имевший доступ к архивам разведки, завладел ими и устроил торжище с вождями «Инсайда».