– Пухо, шибко пухо!
– Почему? – парень, сдвинув на затылок фуражку, вытер рукавом мокрый лоб. Лицо у него было красное от натуги. Работал он добросовестно, но неумело, всей силой налегал на флейшерный нож, и тот, рассекая слой жира, застревал в мясе.
– Думай надо!
– А чего тут думать? – обиделся парень.
– Твоя смотри здеся! – Ли Ти-сян ловко, несколькими ударами ножа рассек толстый слой жира до самого мяса.
– Здорово! – восхищенно воскликнул парень. – Ну-ка, пусти, я сам попробую!
Но у него не получалось. Рабочий сконфуженно посмотрел на Ли Ти-сяна. Тот мягко, ободряюще улыбнулся и, взяв парня за руки, стал учить его с таким терпением и внимательностью, что ему позавидовала бы любая учительница, показывающая малышу, как вывести первую букву.
– Толково! – признался парень, когда наконец он без особых усилий отсек ленту жира.
Ли Ти-сян похлопал парня по плечу и, блестя глазами, побежал дальше, но его окликнули.
К бригадиру подошли Северов, Горева и Ольга. Ли Ти-сян с тревогой подумал, что они заметили что-нибудь неладное. Но Северов сказал:
– Ну, Ли Ти-сян, тебе дается новое поручение: будешь ассистентом у Горевой...
– Шима? – Ли Ти-сян, впервые услышав слово «ассистент», недоумевающе посмотрел на Гореву.
Он гордился, когда русские китобои обращались к нему с просьбами, которые он всегда старался хорошо выполнить. Вот и сейчас он был готов сделать для Горевой все, что она потребует.
Девушка разъяснила Ли Ти-сяну, что его бригада должна по ее указанию вырезать из китовых туш те части, которые потребуются для исследования.
– Моя понимай! – заулыбался Ли Ти-сян.
– Лучшего помощника не найти, – сказал Северов. – Ну, желаю вам успеха.
Капитан-директор ушел, а Горева с Ольгой отправились к туше кита. У них были блокноты, альбомы и карандаши. Ольга держала в руках рулетку.
– Чего, мадама, покупай хочу? – шутя спрашивал Ли Ти-сян. – Наша товар шибко шанго.
– Сердце надо, легкие надо, почки надо! – задорно отвечала Ольга тоном хозяйки, покупающей на базаре мясо.
– Сичаза, – пообещал Ли Ти-сян, однако выполнить просьбу Ольги было не так просто.
Разделка внутренностей кита – дело сложное и трудное. Сперва Ли Ти-сян и его помощники вырезали сердце кита и при помощи лебедки оттащили его в сторону. Ольга и Горева зарисовали форму сердца в альбомы, измерили его. Оказалось, что длиной оно около ста десяти сантиметров, а весит шестьсот шесть килограммов.
Когда они перешли к легким, Горева пояснила:
– Судя по размерам легких, кит должен вдыхать сразу тысяч десять литров воздуха!
– Просто сказка о великанах! – проговорила Ольга и, наклонясь к Горевой, добавила: – Я тебе завидую, Нина... Вот будешь ты научным работником, много будешь знать про китов и... – она неожиданно смолкла, словно устыдившись высказанной вслух зависти.
Горева тыльной стороной руки поправила выбившийся из-под берета локон и прямо взглянула на Ольгу.
– А ты бы хотела учиться?
– Не знаю, – откровенно призналась Ольга, взмахнув густыми ресницами. – Я не знаю, но своей работой недовольна.
Ее большие глаза стали чуть грустными.
– А ну-ка, профессора, взгляните сюда! – послышался голос Степанова.
Помполит нес металлический стержень толщиной с руку и длиною около метра. На одном конце стержня расходились три лапы, как у гарпуна, а на противоположном была круглая пятка с выбитой на ней надписью: «Китобойная база «Приморье», 1934 г. Берингово море». Такая же надпись была и на самом стержне.
– Очень хорошо! – одобрила Горева. – Теперь эти гарпуны надо скорее использовать.
– Есть, товарищ профессор, – с шутливой серьезностью сказал Степанов. – Скоро начнем.
Помполит ушел.
– Ты понимаешь, – заговорила Горева, посмотрев ему вслед, –- я как-то сказала Степанову, что хотела бы узнать, где и когда киты путешествуют. Вот, например, молодого финвала мы встретили в этом году. Для добычи он будет годен через несколько лет. Где он за это время успеет побывать? Ну Михаил Михайлович и говорит: «Давай метить их, как птиц кольцуют». И вот придумал этот гарпун. Если кто-нибудь добудет финвала с нашей меткой-гарпунчиком в другом море, то нам сообщат, а это знаешь, как важно! Будем мы знать все дороги китов, и промысел можно будет вести лучше!
Увлекшись, Горева стала вслух мечтать о том, как человек станет хозяином китов, начнет выводить те породы, которые выгодны ему, и предотвратит вымирание этих гигантских животных...
Вдруг Оленька закусила губу, побледнела.
– Плохо тебе? – участливо спросила Горева.
– Сейчас пройдет.
Лица у подруг стали торжественными. Горева, обняв Ольгу, сказала:
– Как я за тебя рада! Скоро ты станешь матерью... В голосе Нины прозвучали грустные нотки. Она торопливо собрала альбомы, низко наклонившись, чтобы Ольга не увидела ее расстроенного лица, печальных глаз. Она не могла выбросить из своего сердца Орлова, но и не отвечала на его попытки восстановить прежнюю дружбу. Ей оставалось лишь втихомолку плакать ночью.
