Фонтаны на горизонте - [16]

- Полноте вам, Игнатий Федорович, – остановил его Осипов. – Вы немного нервничаете перед походом.

– Я не хочу, чтобы нам помешали какие-нибудь случайности. Северов может нам навредить, если ему не по душе придется наша «охота». Уйдет из бухты и...

Слова Норинова по-настоящему развеселили Осипова.

– Ох-ох, ну, чего вы, милый Игнатий Федорович. Неужели вы думаете, что я позволю какому-то морячишке провести меня. Он вот где у меня, – Осипов сжал кулак и потряс им. Серые глаза стали холодными, с лица сбежала улыбка. – Пусть только пикнет, раздавлю, как яичную скорлупу. Моя шхуна будет стоять на якоре столько, сколько я захочу.

Норинов вопросительно смотрел на своего партнера. Тот от возбуждения заходил по тесной комнате.

– Мой старший механик по моему приказу снял с двигателя кое-какие детали, без которых дизель груда металла.

– Преклоняюсь перед вашей прозорливостью, – нагнул голову Норинов, показывая безукоризненный пробор светлых волос.

– Северов будет делать то, что я ему прикажу - продолжал Осипов. – А если у него не хватит ума меня слушаться, то, – Осипов вновь потряс кулаком, – на шхуне есть мои люди, и я знаю о каждом его шаге.

...Вечером Журба сидел в каюте Северова. Оба молчали. Иван Алексеевич только сейчас имел возможность рассказать боцману о том, что он видел на берегу и о своем разговоре с Осиповым. Ни у боцмана, ни у Северова не было сомнения друг в друге. Журба первым нарушил молчание.

– Одним словом, Иван Алексеевич, попали мы в команду жуликов. Нам с ними не по курсу.

– Может быть и похуже, – у Северова гневно дрогнули ноздри. – Посмотрим, что будет дальше, а там решим.

- В нашей команде человека четыре–пять очень ненадежные. – Журба покосился на дверь. – Сдается мне, что они у каждой щелки уши ставят. Старший механик с ними. Остальные честные моряки.

«В команде всего тринадцать человек, – машинально подумал Северов. – Значит, на семерых можно рассчитывать? – И недовольно прервал свою мысль: – В чем рассчитывать? Надо быть спокойнее».

– Правильно говорите, Максим Остапович, нам с ними не по пути.

Моряки хорошо понимали друг друга, как понимают и сходятся честные люди, оказавшись неожиданно в компании преступников.

Хмурым утром Северов и вся команда шхуны наблюдали, как у фактории выстроился отряд Норинова и двинулся по берегу речки. Скоро он исчез за поворотом. Над бухтой печально кричали чайки.

Глава третья

1

Несколько дней в бухте Круглых ворот было тихо и спокойно. Жизнь текла размеренно, без каких-либо происшествий. Команда «Дианы» каждое утро съезжала на берег и, вооружившись кирками, лопатами и ломами, расчищала в стороне от фактории площадку, делала пологий спуск к воде. Здесь Иван Алексеевич с полного одобрения Осипова наметил построить слип и место для разделки китовых туш.

Северов знал, что работа ведется впустую, напрасно, но лучше было заниматься каким-то делом, чем сидеть сложа руки, предаваться невеселым тревожным мыслям. К тому же и для команды это было полезно. Без дела люди могли бы опуститься, запьянствовать, а команду надо было держать, как во время плавания. Мало ли что может произойти в любой момент! Вот почему Журба так же, как и на палубе, строго следил за моряками, которые, обливаясь потом, выворачивали из земли огромные камни, перетаскивали их, выравнивали площадку. Несколько человек складывали из диких камней жиротопки. Любой, кто в эти дни зашел бы в бухту, сказал бы, что тут действительно строится китобойная база.

Была и другая причина, которая заставила Северова так горячо взяться за дело. Он не раз подумывал о том, что, может быть, здесь когда-нибудь действительно будут жить и работать русские китобои. Он, конечно, понимал, как наивны его мечты, и все же ничего не мог с собой поделать. Однажды, глядя на бухту, он мысленно представил себе картину будущего. Вот под аркой показалось судно. Над ним взлетает белый султан пара, и громкий гудок торжественно звучит над бухтой, возвещая о победе русских китобоев. А под бортом у него огромная туша кита. Китобоец подводит ее к слипу, и лебедка втаскивает ее на площадку, блестящую от воды. Это целая гора. Люди около нее кажутся такими маленькими, незначительными. Но вот в их руках появляются ножи на длинных рукоятках, и они заносят их, чтобы отрезать первые пласты жира...

– О чем вы так глубоко задумались, Иван Алексеевич? – прервал мечты Северова голос Осипова.

Валентин Витальевич стоял с дымящейся сигарой в теплой пушистой шапке и меховой куртке. От утреннего холода его лицо покраснело и еще более отчетливо стали видны склеротические синие жилки. Хозяин пытливо смотрел на Северова. Тот, застигнутый врасплох, смущенно улыбнулся.

– Да, размечтался как мальчишка о том, как сюда будут приходить китобои.

Брови Осипова недовольно двинулись, с лица сбежала улыбка, и оно стало холодным. Северов понял, что его слова не понравились, он насторожился и приказал себе быть сдержаннее.

Осипов взял моряка под руку, и они неторопливо пошли по важному песку с зелеными грядами водорослей, лунками воды. Был час отлива. Так они прошли шагов десять, и Осипов заговорил: