Фонтанка, 16: Политический сыск при царях - [146]

Белецкий сообщает, что первым эту идею подал в разговоре с ним новый начальник Московского охранного отделения А.П. Мартынов и случилось это в 1912 г., незадолго до выборов в IV Государственную думу. По словам же А.Т. Васильева, который был последним шефом охранки, замысел этого «пустячного дела» целиком принадлежал Белецкому[645].

Как бы то ни было, Белецкому идея понравилась, но, прежде чем приступить к ее осуществлению, он испросил согласия начальства: «.. ввиду серьезности дела я переговорил по телефону с Золотаревым (И.И. Золотарев — товарищ министра внутренних дел. — Авт.); Золотарев принял Мартынова и сказал, что нужно поставить вопрос в зависимость от Джунковского (тогдашнего губернатора Москвы. — Авт.): если Джунковский согласится на проведение, объясним ему, что представляет собой Малиновский, и примем этого сотрудника… Во всяком случае, Джунковскому было доложено, и с разрешения Джунковского Малиновский был проведен через избирательную комиссию»[646]. В свою очередь Джунковский утверждал, что ничего не знал об этой операции, и возлагал всю ответственность за нее на Белецкого[647].

По заданию охранки Малиновский переметнулся от меньшевиков к большевикам, за короткое время стал заметной фигурой в более радикальной, ленинской, фракции и был избран членом Московского комитета партии. От Малиновского больше не требовали доносить на своих товарищей, он лишь ставил Белецкого в известность о последних партийных решениях. А доносами на большевиков в московской организации занимались теперь другие агенты охранки[648].

В январе 1912 г. Малиновский в качестве делегата от Москвы отправился на большевистский съезд в Прагу (билет на поезд предоставила ему охранка), заранее зная, что Ленин собирается провести выборы Центрального Комитета своей фракции — вместо того, что был избран из числа членов обеих фракций на предыдущем съезде РСДРП. Взяв в Праге сторону Ленина, Малиновский добился своего избрания в члены большевистского ЦК и выдвижения своей кандидатуры на участие в следующих выборах в Государственную думу. Малиновский не только вошел в руководство партии большевиков, но и стал как бы главным представителем Ленина в России как раз в то время, когда рабочее движение вступило в новую фазу.

После революции 1905 г. правительство существенно ограничило рабочих в выборе форм организованной борьбы. Однако с 1910 г. вновь началось бурное развитие промышленности, к рабочим вернулась прежняя уверенность в своих силах, и они начали предъявлять требования хозяевам предприятий. Затем произошло событие, в результате которого рабочее движение приобрело угрожающий размах. В апреле 1912 г. войска открыли огонь по бастующим рабочим Ленских золотых приисков. По центральным промышленным районам России прокатилась волна протестов и демонстраций. В 1912 г. в стачках участвовали три четверти миллиона рабочих, а в 1913 г. бастующих было еще больше. Почуяв опасность, руководители охранки решили во что бы то ни стало предотвратить объединение большевиков и меньшевиков в общую рабочую партию.

Белецкий проложил Малиновскому путь к успеху на выборах. Он устроил так, что документы, связанные с судимостью Малиновского, были уничтожены и тот получил новый паспорт. Закон требовал незапятнанной репутации; кроме того, кандидат в депутаты обязан был иметь по меньшей мере полугодовой стаж работы у одного нанимателя. Когда у Малиновского испортились отношения с мастером на текстильной фабрике, где он работал, и он сказал Белецкому, что ему грозит увольнение, по приказу из охранки мастера арестовали и четыре месяца продержали за решеткой — пока Малиновского не выбрали в Государственную думу. К тому времени Белецкий лично руководил деятельностью Малиновского и встречался с ним в отдельных кабинетах роскошных ресторанов. Нередко Белецкий редактировал выступления Малиновского, включая и те, что были написаны Лениным; Белецкий и Малиновский вместе составляли заявления от имени большевиков, агент снабжал своего шефа партийными документами, с которых охранка снимала копии. Джунковский назвал Малиновского «личным секретным агентом» Белецкого и писал, что тот дал ему кличку Икс.

Изъяв компрометирующие документы из личного дела Малиновского, Белецкий и его сотрудник нарушили закон о выборах. Они допустили произвол, когда арестовали и упрятали в тюрьму фабричного мастера, который мог уволить Малиновского с работы. По словам Васильева, операция с Малиновским была в высшей мере необычной: никакому другому агенту не уделялось столько внимания. Когда Джунковского впоследствии спросили, знал ли он, что Малиновский не имел права участвовать в выборах, бывший товарищ министра внутренних дел ответил: «Если бы у меня были данные относительно Малиновского, то, конечно, он не прошел бы»[649].

В течение 1913 г. подтвердились первые сомнения относительно благоприятного развития операции. Нет, Малиновскому не грозило разоблачение со стороны революционеров. Напротив, сотрудники охранки — правда, Белецкий к ним не принадлежал — начали подозревать, что Малиновский действует скорее в интересах большевиков, а не охранки. Такие же подозрения вызывала у них большевистская газета «Правда», редактором которой состоял другой агент охранки — Мирон Черномазов. Виссарионов писал, что считал Малиновского перебежчиком: «…когда я стал читать его выступления в Думе, я пришел к заключению, что нельзя более продолжать работать с ним»