Фокусник из Люблина - [15]

Шрифт
Интервал

— Все продам. Пускай кто-нибудь наживается.

— И что в Варшаве будешь делать?

— Не волнуйся, тебе не придется меня содержать. Пойду, как старая ведьма из сказки. Остановлюсь под окном и скажу: «Вот она я». Можно стирать, можно носить покупки с базара…

Глава третья

1

Яша рассчитывал вернуться к Эльжбете до вечера, к ужину, но Зевтл и слышать об этом не хотела. Она приготовила любимое Яшино блюдо: лапшевник с творогом и корицей. Лишь только Зевтл отомкнула двери и раздвинула занавески, заявились гости. Заходили женщины с базара похвастаться удачными покупками, показать подарки, полученные от мужчин. Были среди них и старухи — в стоптанных туфлях, бесформенных платьях, повязанные небрежно, в неопрятных платках. Кокетливо улыбались Яше, раскрывая беззубые рты, выставляя напоказ собственное безобразие. Молодые женщины в честь гостя приоделись и навесили всякие побрякушки. Зевтл вроде бы скрывала свои отношения с Яшей, однако же гордо показывала каждой гостье нитку кораллов, что получила от него. Некоторые женщины примеряли бусы, ухмылялись, понимающе подмигивали. Здесь, на холме, не в обычае было такое. У воров, попавших в тюрьму, жены оставались им верны и ждали годами, пока мужья освободятся. Однако Зевтл была чужая, пришлая — хуже, чем цыганка. Да еще и агуна. У Яши, циркача этого, была репутация безбожника. Женщины покачивали головами, перешептывались, исподтишка посматривали на Яшу. Его трюки и чудеса были тут хорошо известны. Члены шайки не раз говорили Яше, что, если он захочет присоединиться к ним, будет по золоту ходить. На холме считали, что лучше уж быть женою вора, чем, как Яша, бродить по дорогам с шиксой — так они называли Магду — являясь домой лишь на праздники и не принося жене ничего, кроме стыда и позора.

Немного погодя начали заходить и мужчины. Хаим-Лейб, широкоплечий, коренастый, плотный, с окладистой, рыжеватой, почти желтой бородой, с желтым лицом и такими же глазами, зашел поклянчить варшавских папирос. Яша дал ему целую пачку. Зевтл выставила бутылку водки и блюдо с пирогами. Хаим-Лейб был вор старой закалки, но теперь уже никуда не годился, жизнь хорошо его потрепала. Хаим-Лейб успел посидеть в каждой тюрьме. Все ребра у него были переломаны. А брата его Баруха Клоца, конокрада, заживо сварили мужики. Попыхивая варшавской папироской, Хаим-Лейб задумчиво, неторопливо выпил рюмку водки, потом спросил: «Что там в Варшаве? Как там старая тюрьма — наш Павяк?»

Пришел Слепой Мехл: высокий, плотного сложения, прямо великан, на лбу шрам, рваные глазницы. Принес бумажный пакет, перевязанный веревкой. Яша уже знал, что в пакете: висячий замок, чтобы он, Яша, его открыл без ключа. Мехл был знаменитый взломщик. Всегда носил при себе отмычку. Пока не стал профессиональным взломщиком, был простым слесарем. Год за годом пытался Мехл сделать замок, который не удалось бы Яше отпереть. Сейчас он смущенно сидел за столом, терпеливо ожидая, когда же разговор перейдет к замкам. До сих пор его всегда постигала неудача: какой бы замысловатый и хитрый он ни сделал замок, Яша всегда отпирал его, не тратя ни минуты, чаще всего лишь ногтем или в крайнем случае шпилькой. Однако Мехл не сдавался. Он постоянно улучшал конструкцию своей «Тулы», как он называл замок, так чтобы даже ангел Габриэль не смог подобрать к нему отмычку. Каждый раз, появляясь в Люблине, Мехл совещался с Лейбушем, местным мастером, и со всеми остальными слесарями и механиками. В комнате у Мехла, похожей, скорее, на будку жестянщика, было полно всякого добра: валялись молотки, клещи, плоскогубцы, сверла, напильники, пилки по металлу, просто железки, засовы, крючки, паяльные лампы. Его жена Бейля Черная всегда говорила, что у Мехла это прямо мания. Яша встретил Мехла улыбкой и подмигнул ему. Мехл был абсолютно уверен, что уж на этот раз Яше не повезет. Яша, в свою очередь, наверняка знал, что благодаря какой-то неведомой силе, покрутив здесь, повертев там, он как по волшебству отопрет очередной замок.

Вот наконец все они здесь: Менделе Качке, Иоселе Дейч, Лейзерл Крацмих. Их теперешний главарь Бериш Высокер — тощий парень с бегающими глазками, яйцеобразным черепом, длинным носом, острым подбородком и длинными, как у обезьяны, руками. Как и Зевтл, родом из Великой Польши. Одевался кричаще: пестрые брюки, желтые штиблеты, бархатная куртка, вышитая рубашка. И всегда шляпа с пером. Высокие каблуки завершали картину. Бериш был столь ловок, что мог выкрасть часы даже у карманника. Он знал по-русски, по-польски, говорил по-немецки, был в хороших отношениях с начальством, и, в сущности, был не столько вором, сколько перекупщиком и наводчиком. Несколько лет назад он отсидел срок, и притом не за воровство, а за шулерство в карточной игре со шляхтичем. Бериш Высокер знал толк в картах, как и Мехл в замках, но Яшу провести ему ни разу не удалось. Как правило, Яша показывал Беришу несколько новых карточных фокусов, которые приводили того в изумление к ставили в тупик. И на этот раз у него в кармане было припасено несколько колод: одна крапленая, другие нет. Бериш постоянно находился в движении, ни секунды не мог усидеть на месте. Все сидели возле стола, а он метался по комнате, как зверь в клетке, или как волк, который пытается ухватить собственный хвост. Бериш дернул шеей, уронил: «Когда же ты будешь наш, а, Яша? Ударим по рукам, и ты наш брат».


Еще от автора Исаак Башевис-Зингер
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мешуга

«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, — вспоминал Исаак Башевис Зингер в одном интервью. — Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же».«Мешуга» — это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Башевиса Зингера «Шоша». Герой стал старше, но вопросы невинности, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с такими великими модернистами, как Борхес и Кафка.


Последняя любовь

Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.


Корона из перьев

Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.


Друг Кафки

Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.


Шоша

Роман "Шоша" впервые был опубликован на идиш в 1974 г. в газете Jewish Daily Forward. Первое книжное издание вышло в 1978 на английском. На русском языке "Шоша" (в прекрасном переводе Нины Брумберг) впервые увидела свет в 1991 году — именно с этого произведения началось знакомство с Зингером русскоязычного читателя.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Пятница, или Тихоокеанский лимб

Мишель Турнье не только входит в первую пятерку французских прозаиков, но и на протяжении последних тридцати лет является самым читаемым писателем из современных авторов — живым классиком. В книге «Пятница, или Тихоокеанский лимб» Турнье обращается к сюжету, который обессмертил другого писателя — Даниеля Дефо. Однако пропущенный сквозь призму новейшей философии, этот сюжет не просто переворачивается, но превращается в своего рода литературный конструктор, из которого внимательный читатель сможет выстроить свою версию знаменитого романа.


Литума в Андах

Живой классик латиноамериканского романа, перуанский писатель №1 – Марио Варгас Льоса (р. 1936) хорошо известен русскому читателю по книгам «Город и Псы», «Тетушка Хулия и писака» и др. «Литума в Андах» – это та сложная смесь высокой литературы, этнографического очерка и современного детектива, которую принято называть «магическим реализмом».Сложно остаться в стороне от политики в стране, традиционно для Латинской Америки охваченной братоубийственной гражданской войной. Литума, герой романа, – полицейский, которому поручено вести дела в небольшом поселке, затерянном в Андах, прикладывает все силы, чтобы удержаться в стороне от разворачивающихся событий, но в конце концов это не удается и ему.


69
69

Как в российской литературе есть два Ерофеева и несколько Толстых, так и в японской имеются два Мураками, не имеющих между собой никакого родства.Харуки пользуется большей популярностью за пределами Японии, зато Рю Мураками гораздо радикальнее, этакий хулиган от японской словесности.Роман «69» – это история поколения, которое читало Кизи, слушало Джими Хендрикса, курило марихуану и верило, что мир можно изменить к лучшему. За эту книгу Мураками был награжден литературной премией им. Акутагавы. «Комбинация экзотики, эротики и потрясающей писательской техники», – писала о романе «Вашингтон пост».


Лесной царь

«Лесной царь» — второй роман Мишеля Турнье, одного из самых ярких французских писателей второй половины XX века. Сюжет романа основан на древнегерманских легендах о Лесном царе, похитителе и убийце детей. Использование «мифологического» ракурса позволяет автору глубоко исследовать феномен и магическую природу фашизма…Роман упрочил славу Турнье и был удостоен Гонкуровской премии. В 1996 году по роману был поставлен фильм, главную роль в котором исполнил Джон Малкович.